Пытки – неотделимый элемент «российского правосудия»

26 июня — Международный день в поддержку жертв пыток. С началом войны россии против Украины тысячи украинцев подверглись пыткам. Речь о людях, которым преднамеренно вызвали сильную боль или причинили страдания: физические или моральные. Сейчас в оккупированном Крыму по меньшей мере 182 политзаключенных, некоторые из них подверглись пыткам со стороны оккупантов.

КрымSOS решил напомнить о системности применения пыток в российской системе «правосудия» и нескольких историях жертв оккупационной политики.

Пытки — привычный метод выбивания признаний в россии

Около трех утра 4 сентября 2021 года работники ФСБ пришли с обыском в дом в селе Первомайское Симферопольского района. Проверяли причастность крымского татарина Азиза Ахтемова к взрыву на газопроводе в селе Перевальное. Впоследствии мужчину вывели из дома, куда повезли — родным не сообщили.

В этот день подобные обыски и задержания также постигли заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Наримана Джеляла, активиста Асана Ахтемова (брата Азиза) и еще двух крымских татар — Эльдара Усеинова и Шевкета Усеинова.

Против Джеляла и братьев Ахтемовых возбудили уголовное дело по подрыву газопровода. В первые дни заключение адвоката к обвиняемым не пускали. Нариман Джелял провел два дня в наручниках с мешком на голове. Под давлением и угрозами он подписал показания против себя и Асана Ахтемова. Последнего силовики начали бить еще дома во время задержания. Парня вывезли в лес близ Бахчисарая. Там поставили возле заранее вырытой ямы и начали стрелять из автомата над головой мужчины. Позже его закрыли в подвале и начали пытать электрическим током, прицепив к мочкам ушей провода.

Асану и Азизу не давали спать, силовики угрожали расправой над их родными.

В результате пыток 7 сентября в интернете опубликовали видео «признаний» в диверсии на газопроводе.

После десятка судебных заседаний, 21 сентября 2022 года, подконтрольный россии «Верховный суд Крыма» объявил приговор фигурантам «дела о диверсии на газопроводе». Наримана Джеляла приговорили к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафа 700 тысяч рублей, Асана Ахметова – к 15 годам колонии строгого режима и штрафу 500 тысяч рублей, Азиза Ахтемова – к 13 годам колонии строгого режима и штрафу 500 тысяч рублей.

«Арест Наримана Джеляла и братьев Ахтемовых – это месть оккупационных властей за проведенный Украиной учредительный саммит Крымской платформы – первого международного формата, целью которого является деоккупация территории АР Крым и города Севастополя. Об этом российские силовики откровенно сказали Нариману Джелялу», — рассказывает Евгений Ярошенко, аналитик КрымSOS.

Нариман Джелял и братья Ахтемовы на заседании оккупационного суда

От незаконного заключения в оккупированном Крыму чаще всего страдают крымские татары. В их дома на рассвете врываются с обысками российские силовики. Многодетных родителей по надуманным обвинениям приговаривают к 20 годам лишения свободы и, как правило, этапируют в колонии в отдаленных регионах россии. От первых обысков и до заключения людей нередко подвергают психологическому давлению, физическому насилию и другим формам пыток.

Только за прошлый 2022 год зафиксировали факты пыток шести крымских политзаключенных. Энвер Крош и Ирина Данилович подверглись пыткам после задержания. Ирину также избивали во время перевозки на судебное заседание. Рустем Османов, Руслан Абдурахманов, Ярослав Жук и Алексей Киселев пережили жестокие пытки после похищения на оккупированных территориях. Однако это лишь случаи, которые известны общественности. Случаев пыток может быть значительно больше, учитывая отсутствие постоянного доступа адвокатов к большинству политзаключенных.

Ужасные условия содержания в СИЗО как дополнительный фактор давления на политзаключенных

Все незаконно заключенные в Крыму сначала направляются в СИЗО-1 в Симферополе. До прошлого года это был единственный следственный изолятор на полуострове, пока оккупанты не построили еще один в Симферополе. В этих заведениях заключенных могут содержать несколько лет до объявления приговоров.

Первый симферопольский СИЗО – без преувеличения ужасное место. Само здание ввели в эксплуатацию еще в 1803 году, с тех пор там не производили капитальный ремонт.

Первый этаж — бывшие конюшни, где не было и нет условий для пребывания людей. Отсутствуют условия также в других помещениях пенитенциарного учреждения.

«Кишкой» называют лабиринт, соединяющий один корпус СИЗО с другим. Через этот лабиринт подсудные проходят при этапировании в суды или в колонии. Часто они там содержатся больше часа, а то и весь день. К примеру, если ранним утром подсудимых забирают в этот лабиринт под названием «кишка», там могут продержать два, три часа. Через этот лабиринт проходят все коммуникации: отопление, канализация, вода… и постоянно там что-то капает и течет. И мне, к сожалению, пришлось там ждать два часа. Это определенно можно приравнивать к пыткам. Человек со слабой психикой может просто сломаться», — делится воспоминаниями бывший политзаключенный Исмаил Рамзанов в эфире «Крымского вечера».

Политзаключенные рассказывают и о других видах психологических и физических пыток. Камеры переполнены, так что заключенным приходится спать по очереди: на 800 мест в среднем приходится 1500 человек. В камерах царит полная антисанитария, поэтому у людей развиваются и обостряются хронические болезни. Мусульманам и мечтать не приходиться об отдельном меню без свинины (если в блюдах вообще есть мясо) или уважение к религии и традициям. К примеру, у 68-летнего политзаключенного и пенсионера из Джанкоя Халила Мамбетова при переводе из СИЗО-1 забрали Коран.

СИЗО в Симферополе. Фото: Крым.Реалии

В своем дневнике политзаключенный Сервер Мустафаев, крымскотатарский активист (попал в СИЗО-1 Симферополя в мае 2018 года) упоминает о бане в СИЗО. Он пишет, что вода вместо горячей там бывает едва теплой, к тому же льется из торчащего над головой куска трубы. «Да и слив там тоже работает не очень, местами лужи по щиколотку от того, что смывают во время купания. Но это тоже не то, что в тесной камере: вода течет на пол, и ты опасаешься, чтобы не затопило и было как можно потом убирать, потому что ливня вообще нет», — пишет Мустафаев.

Оккупационные суды осуждают людей на большие сроки (до 20 лет), которые для некоторых становятся фактически пожизненным заключением. Сегодня за решеткой по меньшей мере 38 политзаключенных, имеющих критические болезни или инвалидность. Из них 30 – люди в возрасте от 50 лет и пенсионеры.

Среди этих политзаключенных 60-летний активист Азамат Эюпов. Его приговорили к 17 годам колонии строгого режима. У мужчины диагностирована атеросклеротическая болезнь сердца. Из-за этой болезни у мужчины осложнено кровоснабжение и больше рисков образования тромба, как следствие возможный инфаркт или инсульт.

Ужасающие условия заключения, игнорирование жалоб на проблемы со здоровьем уже приводят к смерти политзаключенных. В 2023 году скончались Константин Ширинг и Джемиль Гафаров.

10 февраля в тюрьмах российского Новочеркасска, а 7 февраля — Новотроицкой скончались украинские политзаключенные Джемиль Гафаров и Константин Ширинг.

«Все пленники Кремля подвергаются пыткам из-за ужасных условий содержания и из-за жестких правил обращения с людьми. А направление в колонии строгого режима людей с инвалидностью или хроническими болезнями — сознательный шаг оккупантов, направленный на уничтожение «нелояльного населения» и подавление сопротивления», — считает Евгений Ярошенко.

Как жертвам пыток защищать свои права?

«Ни один человек не может подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему его достоинство, обращению или наказанию», — указано в статье 3-й Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Международное право запрещает пытки кого-либо, где бы то ни было и при любых обстоятельствах: во время войны, внутренней политической нестабильности или чрезвычайного положения. От этого запрета нельзя отступать. Кроме того, приказ начальника или военного командира не может служить оправданием пыток.

Независимые крымские адвокаты ежедневно фиксируют новые случаи пыток или жестокого или бесчеловечного обращения с политзаключенными. Их жалобы в оккупационные и российские органы почти всегда отклоняются.

А выход россии из Европейской конвенции по правам человека делает невозможным подачу жалоб в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) против государства-оккупанта относительно фактов пыток и жестокого или бесчеловечного обращения, которые имели место после 16 сентября 2022 года.

Альтернативными механизмами остаются Комитет ООН по правам человека и Комитет ООН против пыток, однако они в отличие от ЕСПЧ выносят решение рекомендательного характера.

В нынешних условиях наказать лиц, причастных к пыткам в оккупированном Крыму, может Международный уголовный суд или отдельные иностранные государства, законодательство которых позволяет осуществлять преследование виновных в пытках (как разновидности военных преступлений или отдельного преступления) в рамках механизма универсальной юрисдикции.

Однако окончательно пытки и бесчеловечное обращение с людьми в оккупированном Крыму и других оккупированных территориях могут прекратиться только после их деоккупации Вооруженными силами Украины. Только тогда можно будет считать Крымский полуостров действительно уволенным.