Зав'язати язик

В украинском Крыму никогда не существовало проблем с функционированием русского языка. Тем не менее, существовал миф о его угнетении на фоне насильственной украинизации, который любили использовать политические маргиналы.

В феврале 2014 года Верховная Рада Украины приняла решение об отмене закона «Кивалова-Колесниченко», регулировавшего языковую политику в Украине. Это событие широко освещалось в российских СМИ в духе «в Украине запретили русский язык». Миф маргиналов превратился в информационный щит, которым пытались прикрыть аннексию Крыма и развязывание войны на Донбассе. Ни то, что это решение было ветировано, ни тот факт, что после отмены закона ситуация регулировалась бы по закону УССР, который действовал с момента независимости и давал русскому языку гораздо больше прав, не было принято во внимание.

Закон «Кивалова-Колесниченко» был принят в 2012 году. Русский язык являлся одним из 18 языков, которые могли получить статус регионального — надо было только собрать подписи более 10% населения и сдать их в орган местного самоуправления. Такой статус давал возможность обращаться в местные органы власти на региональном языке, допускал частичное делопроизводство в органах местной власти на этом языке, подачу отдельных документов в судебных процессах, возможность создания в местных вузах групп с региональным языком обучения. Отдельно оговаривалось, что ни один пункт этого закона не может толковаться как сужение сферы применения государственного языка.

Однако для Крыма этот закон был практически бесполезен, потому что он ничего не добавлял к существующему положению вещей. Достаточно сказать, что решения высшего представительного органа Крыма – Верховного Совета АРК – принимались на русском языке. А в Конституции Крыма отдельно оговаривалось: русский язык как язык большинства населения используется во всех сферах общественной жизни, официальные документы, удостоверяющие статус гражданина, выполняются на двух языках, языком судопроизводства может быть русский, во всех сферах обслуживания граждан может использоваться русский язык.

Специфика крымских делопроизводств

Адвокат из Севастополя Роман Мартыновский вспоминает, что до аннексии в крымских судах существовала стандартная практика: заседание начиналось на украинском языке, после чего судья спрашивал – есть ли ходатайства сторон. Одна из сторон заявляла, что она не владеет украинским и просит вести судопроизводство на русском языке. Судья удовлетворял это ходатайство, и процесс продолжался на русском.

Единственным исключением были органы прокуратуры, так как считалось, что украинский является для них языком делопроизводства — их ходатайства судьи не поддерживали. Иногда Мартыновский пользовался этим в своей практике.

— Иногда попадались судьи, которые очень плохо знали украинский язык, и они знали только первые пять-шесть предложений начальной части заседания. Был суд, другой стороной был представитель прокуратуры, и судья естественно ожидал от меня ходатайства о русском языке. Я не заявлял, и меня несколько раз переспрашивали – «может, у вас есть какое-нибудь ходатайство?» В конце концов, прямо спросили: «А у вас нет ходатайства вести на русском языке?» Я ответил: «Ми не маємо такого клопотання». Судья был вынужден вести заседание на украинском, — вспоминает адвокат.

Иски могли подаваться как на русском, так и на украинском языках. Роман Мартыновский не знает ни одного примера, чтобы заявление отказывались принимать из-за того, что оно было составлено на русском. И это несмотря на то, что судам было очень удобно, чтобы заявления подавали на украинском — решения они писали на украинском, и им было так проще работать, брать иск и оттуда копировать текст.

После аннексии Крыма в новой «конституции» полуострова было отмечено следующее: «государственными языками Республики Крым являются русский, украинский и крымскотатарский языки». Но в реальной жизни жители Крыма столкнулись с тем, что на все украинские документы потребовался нотариально заверенный перевод, который к тому же требовалось оплачивать из собственного кошелька. В ином случае чиновники просто отказывали в приеме таких документов.

Бывший заведующий кафедрой русской и зарубежной литературы КФУ им. Вернадского, профессор Владимир Казарин уверен, что для большинства крымчан не возникало никакой сложности из-за документации на украинском языке. Если же кто-то и сталкивался с трудностями, в учреждениях всегда находились люди, занимающиеся переводом. Что касалось крымскотатарского, часть бумаг переводилась на него, и в суде крымские татары имели право потребовать государственного переводчика.

— Система, выработанная за 25 лет, была продумана и применялась. Сейчас всё рухнуло, — рассказывает Казарин.

Проблемы образования

Закон об образовании в «Республике Крым» также обещает возможность начального и общего образования на любом из государственных языков — русском, украинском и крымскотатарском. Для этого необходимы заявления родителей, исходя из количества которых будут формировать классы. На практике это привело к тому, что количество школьников, обучающихся не на русском языке, кардинально уменьшилось. В Крыму в 2014-ом на украинском языке обучался 7,41% школьников, на крымскотатарском — 3,11%. Теперь только 0,5% и 2,76% соответственно.

Существенно сокращается количество украинских школ и классов. Например, в бывшей Украинской гимназии Симферополя из 40 классов с украинским языком обучения осталось 9, остальные украинские школы в Крыму также закрываются или переходят на русский язык обучения. Руководство крымских школ объясняет это простым нежеланием родителей, но Владимир Казарин считает, что причина в другом.

— Продолжать настаивать на украинском языке обучения — это значит, не давать ребенку дороги в Крыму и ставить семью под подозрение, — объясняет он.

Количество часов на изучение русского языка увеличилось вдвое за счет перевода украинского языка в разряд предметов по выбору — на него отводится один час в неделю, а за успеваемость оценка не ставится. Учителей украинского тоже не хватает — многие уволились или переучились на преподавание русского. Например, как рассказала QirimInfo учительница русского языка одной из керченских школ, всего в их школе было четыре преподавателя украинского языка и литературы. После аннексии в течении года они были вынуждены переучиваться на преподавание русского языка, чтобы сохранить работу, причем школа оплачивала только одного, остальные переучивались за свой счет.

Одной из причин, которой объяснялось такое увеличение количества русского языка в школах — якобы существовавшее отставание крымского образования и недостаток знаний крымских школьников.

— В прессе мелькали сообщения, что мы отстали в преподавании русского языка лет на 20. Но тестирование (сдача ЕГЭ — прим. ред.) в 2014 и 2015 году показало, что ученики на достаточно высоком уровне знают предмет по сравнению с регионами РФ, — опровергает керченская учительница.

При этом увеличение часов по изучению русскому языку не дает желаемого эффекта — уровень знаний у большинства учеников, по ее словам, остался прежним. Проблема лежит в другой плоскости: элементарном нежелании учить язык и культуру, несмотря на декларируемый русский патриотизм.

— Да, раньше часов было меньше. Но кто не хочет читать «Войну и мир», тот не прочитает при любом количестве часов. Оно здесь ничего не определяет. Та же самая ситуация и с русским языком. Я не вижу разницы в знаниях учащихся, несмотря на увеличение количества часов в два раза. Это не зависит от количества часов, это зависит от мотивации.

Что касается украинского языка, то первое время находились ученики, готовые изучать его факультативно. Однако в расписании его ставили 7-8 уроком, создавали дополнительные неудобства, и ряды желающих начали редеть. Хотя олимпиады по украинскому языку продолжают проходить в обязательном порядке.

Точно такой же разгром произошел и в высшем образовании. Первое, что сделали власти после того, как объединили крупнейшие крымские вузы в Крымский Федеральный университет — закрыли факультет украинской филологии. На филфаке создано отделение «русско-украинский перевод», где изучать украинский можно только вместе с русским языком. Выпускникам отводится чисто служебная роль переводчиков. И это при том, что украинский язык — один из государственных в Крыму.

Настоящая угроза для русского

Отдельная угроза русскому языку исходит от самой политической элиты Крыма и России. Высшее руководство, включая президента, активно использует жаргонную, «блатную» лексику — жаргонизм «отжать» стал практически дипломатическим термином. А «глава» Крыма Сергей Аксенов не считает зазорным материться на подчиненных в ходе совещаний. С такими защитниками ни одна культура не может ощущать себя в безопасности.

В целом, сегодня вся защита русского языка в Крыму свелась к ограничению сфер применения других языков Крыма и его тотального преобладания над всеми остальными. Как считает Владимир Казарин, подобная политика самоизоляции опаснее всего в первую очередь для русского языка. Попытка трактовать русский как язык, существующий отдельно от всего языкового многообразия, обречена на неудачу, и за ней начнется вырождение его как такового.

— Они строят русский мир, где все остальные языки запрещают и изгоняют. А в результате убивают и русский язык — или он является часть сложной огромной системы славянских языков, или из этого гигантского дома выхватываем кусок. Полностью рушится всё, включая систему коммуникаций. Если кто-то думает о том, что русский язык существует в каком-то отдельном пространстве, он глубоко ошибается, — убежден профессор.