«Справа 26 лютого»: опір і покарання

Противостояние между сторонниками независимой Украины и пророссийскими силами изменило сценарий аннексии: теперь уже не крымские депутаты взывали к России, а российские военные сгоняли депутатов в сессионный зал.

Что произошло 26 февраля

Зимой 2014 года у здания Верховного Совета Крыма прошел многотысячный митинг крымскотатарских активистов в поддержку территориальной целостности Украины. Им противостояли сторонники вхождения полуострова в состав Российской Федерации, возглавляемые лидером движения «Русское единство» Сергеем Аксеновым.

Место и время были выбраны неслучайно – в этот день должно было состояться внеочередное заседание Верховного Совета, на которое планировалось вынести обращение крымских депутатов к российским властям. Но протесты сорвали эти планы.

В ходе акции между ее участниками начались стычки, которые перешли в массовые столкновения. Позднее стало известно о смерти двух пророссийских активистов. Через год Следственный комитет России возбудил уголовное дело об организации массовых беспорядков. Начались первые аресты.

Избирательность правосудия

Первое судебное заседание «по существу» начнется в Симферополе 25 декабря. Российский прокурор Крыма Наталия Поклонская, объявленная Украиной в розыск, заявила, что лично выступит государственным обвинителем на суде.

Правозащитники называют «дело 26 февраля» юридически необоснованным — столкновения произошли на территории, которая даже по российскому законодательству не являлась частью РФ, и из российских граждан никто в правоохранительные органы не обращался. Нелогичным выглядит и возбуждение уголовного дела через год после событий.

Российская прокуратура постоянно подчеркивает, что во время столкновений погибли двое крымчан — Валентина Корнева и Игорь Постный, но не сообщает при этом подробностей гибели. По информации народного депутата Мустафы Джемилева, они умерли не от ранений – у мужчины произошел сердечный приступ, женщина погибла в давке, находясь в толпе пророссийских активистов.

Организатором митинга с пророссийской стороны является российский глава Крыма Сергей Аксенов. Однако на данный момент неизвестно, вообще допрашивали ли Аксенова — Следственный комитет РФ по Крыму отказывается сообщать эту информацию.

Обыски и аресты

Все подсудимые по «делу 26 февраля — крымские татары.

Аресты активистов начались в январе 2015 года. Первым арестовали заместителя председателя Меджлиса Ахтема Чийгоза. В течение года крымские суды регулярно продлевали активистам срок нахождения под стражей. Кроме того, весной 2015 года по Крыму прокатилась волна обысков и допросов — российские силовики взяли показания у более чем 150 человек. Неоднократно на допросы вызывали членов Меджлиса (исполнительного органа крымских татар).

Ахтема Чийгоза обвиняют в организации массовых беспорядков перед Верховным Советом АРК. «Если в суде вина Чийгоза будет доказана, то санкция предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 15 лет», — заявила Наталья Поклонская.

Эскендеру Кантемирову, Мустафе Дегерменджи, Али Асанову, Арсену Юнусову вменяется в вину участие в акции. Им также угрожает тюремное заключение сроком от 8 до 15 лет. У Мустафы Дегерменджи во время нахождения под арестом родился четвертый ребенок, но суд не увидел в этом достаточной причины для его перевода под подписку о невыезде. Как сообщал сам Дегерменджи, от него требовали дать показания на Чийгоза, обещая взамен свободу.

По «делу 26 февраля» уже есть один осужденный — бывший оператор телеканала ATR Эскендер Небиев. Он пошел на сделку со следствием, признал вину и его приговорили к 2,5 годам условно с испытательным сроком 2 года.

Почему именно Чийгоз?

Почему именно Ахтем Чийгоз оказался под прицелом российской карательной машины? Это один из двух самых высокопоставленных членов Меджлиса, которые остались в Крыму после недопущения российскими властями на полуостров крымскотатарских лидеров Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова.

Чийгоз занимался организацией акций протеста крымских татар ещё до оккупации, и сам принимал в них активное участие. Именно поэтому уголовное преследование Чийгоза воспринимается как попытка убрать потенциального протестного лидера, чтобы пресечь любое сопротивление на корню.

Горячий февраль

Сразу после бегства из Киева экс-президента Виктора Януковича на полуострове началась активизация пророссийских сил. В Севастополе 23 февраля прошёл митинг под российскими знаменами. Собравшиеся жгли украинские флаги, призывали к проведению референдума о вхождении полуострова в состав России, а местный бизнесмен Алесей Чалый был провозглашен «народным мэром».

Председатель Меджлиса Рефат Чубаров призывал Верховную Раду Украины распустить крымский парламент. Ответа не поступало, и уже 25 числа пророссийские активисты водрузили над входом в Верховный Совет Крыма российский флаг.

Львиная доля участников акции 26 февраля осталась в Крыму. Для любого из них публично вспоминать о своем участии в протестах опасно. Многих «дело 26 февраля» держит в страхе – ведь это означает, что никто из 15-тысячной толпы не застрахован оттого, что однажды утром к нему в двери не постучат российские силовики.

Участники противостояния у стен крымского парламента рассказали QirimInfo подробности этой акции. Все они предпочли сделать это инкогнито.

Как вспоминает участник Гражданской блокады Крыма Сервер, 25 февраля 2014 года стало известно, что на предстоящей сессии Верховного Совета Крыма депутаты будут обсуждать вопрос выхода Крыма из состава Украины. Сторонники украинского государства решили сорвать заседание.

«Было дано задание собирать мужчин, собраться под стенами Верховного совета Крыма. Сработала широкая сеть и местных меджлисов, районных и городских. Эта новость разошлась, и люди сами собрались. Народ у нас сплоченный, если что быстро собираемся», — говорит Сервер.

По словам Рустема, другого участника тех событий, активисты не управлялись никем централизованно, не было единого источника информации. Он рассказывает, что информация об акции распространялась по социальным сетям от одного человека к другому и конкретных организаторов выделить было сложно.

 «Уже на акции мы спрашивали – кто организовал, кто главный, но ответа не получали. Все знали, что надо выйти, но управление было стихийным», — утверждает Рустем.

Защищать неделимую Украину под парламентские стены пришли только крепкие мужчины — женщин и стариков среди активистов не было. По словам очевидца, участвовали не только крымские татары, но и немало русских и украинцев. Собравшиеся поставили себе основной задачей не пустить крымских депутатов в зал заседаний.

У здания парламента их уже ожидали немногочисленные сторонники «русского мира». В основном это были местные представители «Русского единства» и крымское «казачество». Они не покидали площадку перед зданием и ожидали подмоги из Севастополя. Поначалу всё было относительно мирно.

«Люди стояли друг напротив друга, была слышна ругань, мат. Периодически случались стычки, кто-то мог кого-то ударить, или получить по голове древком от флага… Но особого ожесточения и массовой драки не было», — рассказывает Сервер.

Он вспоминает, как противники стояли лицом к лицу и накручивали себя, подбадривали союзников и пытались перекричать оппонентов. Лидеры толпы делали всё возможное, чтобы избежать кровопролития, первое время им помогали сотрудники милиции. Несколько раз удавалось создать коридор, чтобы все желающие могли покинуть место событий. Но всё изменилось с приездом колонны автобусов из Севастополя.

«Мы пришли действительно с миром. Кричали «Крым — это Украина», развернули украинские и крымскотатарские флаги. И вдруг появились из Севастополя казаки. Мы им сказали — ребята, плохо будет. Но они не столько нас напугали, сколько своих местных сторонников. А потом слово за слово, кто-то в драку полез – и завертелось. Аксенов чуть не плакал, «давайте без драки». Чубаров вышел, кричал «остановитесь». А наверху нас снимали сотрудники органов, чтобы потом опознать», — рассказывает третий активист.

В ходе столкновений погибли два человека из числа сторонников Русского единства: мужчина умер от сердечного приступа и пожилая женщина задохнулась в давке в толпе пророссийски настроенных единомышленников.

Когда началась давка, правоохранители исчезли из зоны конфликта. В конце концов проукраинские активисты смогли вытеснить с площадки адептов «русского мира». Сторонники Аксенова покинули территорию, для оставшихся здание Верховного Совета оказалось полностью доступным. Некоторые активисты даже успели занять первый этаж, но Рефату Чубарову удалось убедить людей покинуть здание – их могли объявить террористами. Как показали дальнейшие события, такие опасения были вполне обоснованными. Участники митинга решили, что их задача на этот день выполнена, и разошлись.

Политический контекст дела

Не состоявшееся 26 февраля внеочередное заседание Верховного Совета сорвало планы Кремля по имитации законности аннексии и вынудило перейти к военным действиям. Уже в ночь с 26 на 27 февраля российский спецназ захватил здание Верховного Совета. На следующий день под дулами автоматов состоялось закрытое внеочередное заседание крымского парламента.

Прессу в зал не допустили, и проверить, сколько депутатов собралось в зале, не представлялось возможным. Сразу несколько источников сообщили, что крымских депутатов в зале было меньше половины, а значит официально заседание не могло считаться открытым. Косвенным подтверждением этого является то, что с заседания, которое в России считают историческим, не было опубликовано ни одной фотографии.

После заседания было объявлено, что новым главой Крыма назначается Сергей Аксенов. Также депутаты приняли постановление о проведении «референдума».  

После этого по всему Крыму люди в российской военной форме без опознавательных знаков начали брать под свой контроль объекты инфраструктуры полуострова, захватывали аэродромы и блокировали военные части. Эти действия широко освещались в прессе и стали основой для непризнания международным сообществом результатов «референдума». Против РФ ввели первый пакет экономических санкций, началась постепенная изоляция страны-агрессора.

Потому и «дело 26 февраля» на этом фоне выглядит не только как акт устрашения, но и как месть за сорванные планы.

Это не единственное уголовное дело против несогласных крымчан и крымских татар в частности. Например, в декабре прошли суды по делу «3 мая» — о столкновениях на административной границе с Крымом после запрета въезда на полуостров Мустафе Джемилеву. Обвиняемые получили большие условные сроки, которые в любой момент могут превратиться в сроки реальные, стоит только вызвать подозрения в протестной деятельности. Исчезновения людей, обыски у активистов и в мечетях, препятствование работе журналистов и правозащитных организаций – всё это является целенаправленной политикой крымских властей по подавлению инакомыслящих.

Знаковым является высказывание Сергея Аксенова, отреагировавшего на требование организаторов Гражданской блокады Крыма освободить из российских тюрем украинских политзаключенных, в том числе и арестованных по «делу 26 февраля». Российский глава Крыма заявил, что из-за требований, выдвинутых участниками блокады, суд наоборот ужесточит наказание задержанным. «Мы им это все добавим, ущерб, который был нанесен Крыму, эти товарищи будут ликвидировать тупой пилой в Заполярье — они могли все это отработать – я думаю, что 15-20 лет хватит», — сказал Аксенов.

Получается, перекладывая на задержанных активистов вину за действия совершенно не связанных с ними людей, власти оккупированного Крыма и не скрывают, что преследования крымчан – это вопрос политики, а не правосудия.