Российская прокуратура не может найти важные вещественные доказательства по «делу Мустафы Джемилева», — адвокат

7 октября состоялось заседание подконтрольного России Армянского городского суда по «делу Мустафы Джемилева» в ходе которого выяснилось, что российские силовые органы не знают, где хранятся важные вещественные доказательства по этому делу. Речь идет о карабине, принадлежавшему Мустафе Джемилеву, а также гильзе и патронам к нему.

Об этом QirimInfo сообщил адвокат лидера крымскотатарского народа Николай Полозов.

По словам юриста, во время предыдущего судебного заседания в сентябре, «суд» направил запросы о местонахождении этих доказательств в Краснодарский краевой суд, а также оккупационные МВД Крыма и Главное следственное управление. 

«Сегодня пришел ответ из МВД. Там говорят, что у них не хранятся эти вещдоки, хотя по приговору Краснодарского краевого суда, они должны храниться именно в МВД Крыма. Кроме того, в ходе перерыва в сегодняшнем заседании, пришел ответ из Краснодарского краевого суда, из которого следует, что секретарь суда передал эти вещдоки прокурору по делу, а она должна была передать в Центральное отделение МВД по Краснодару», — рассказал Николай Полозов.

Также адвокат добавил, что заместитель российского прокурора Крыма Булгаков отправил своим краснодарским коллегам письмо с просьбой разыскать утерянные вещдоки.

По словам Николая Полозова, эти доказательства являются очень важными для стороны защиты и она будет настаивать на том, чтобы карабин, гильза и патроны были найдены.

«Нас интересуют прежде всего патроны, поскольку ранее выяснилось, что следователь самовольно в обвинительном заключении дописал, что эти патроны запрещены к гражданскому обороту. Хотя в проведенных экспертизах не было указано, что эти патроны запрещены. В этой связи сторона защиты провела исследования, был привлечен специалист по баллистике, который указал, что к гражданскому обороту запрещены только патроны, обладающие специальными характеристиками…и эти патроны имеют определенную цветовую маркировку… В ранее предоставленных суду результатах экспертиз содержатся только черно-белые фотографии патронов, которые приобщены к “делу Джемилева”. В этих фото невозможно определить, есть ли на них цветная метка или нет», — сказал адвокат.

Николай Полозов считает, что вещдоки были утеряны из-за халатности ответственных должностных лиц, а не вследствие умышленных действий по сокрытию улик.

Само заседание 7 октября по «делу Джемилева», как рассказал Николай Полозов, было  отложено до 1 ноября из-за отсутствия вещественных доказательств, а также из-за неявки в «суд» двух свидетелей.

Напомним, весной 2020 года оккупационные власти Крыма возбудили уголовное дело против лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева. Политика заочно обвинили по ч. 3 ст. 322 («незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации»), ст. 224 («небрежное хранение огнестрельного оружия») и ч. 1 ст. 222 УК РФ («незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов»).

Первое заседание по этому делу состоялось в июле 2020 года.

По версии российского следствия, Джемилев совершил следующие «преступления»:

• незаконно пересек государственную границу РФ на пункте пропуска «Армянск» в мае 2014 года;
• незаконное хранил карабин, из которого его сын Хайсер Джемилев застрелил по неосторожности человека в 2013 году (Хайсер Джемилев уже отбыл наказание по этому делу);
• незаконно хранил боеприпасы к карабину.

Мустафа Джемилев своей вины ни по одному пункту не признает. 

Как заявляет политик и его защита, он не пересекал российскую границу, так как в украинской Автономной Республике Крым ее попросту не существует.

Что касается «незаконного» хранения оружия и боеприпасов, то Джемилев и его адвокат утверждают, что он законно приобрел их в Украине еще в 1990-е годы.

По мнению Мустафы Джемилева, его защиты и украинских властей, дело против политика — это политическое преследование.

Также стоит отметить, что лидеру крымскотатарского народа российские власти запретили посещать Крым до 2034 года. По этому поводу политик в комментарии QirimInfo заявил, что оккупационные власти не хотят допустить, чтобы его похоронили на Родине.