Помочь себе и другим: как крымские участники АТО живут после демобилизации

Когда говорят о проблемах переселенцев, часто умалчивается, пожалуй, самая непростая категория — участники АТО из оккупированных территорий. Для жителей Донбасса это защита своего дома в буквальном смысле. Для крымчан война на Востоке является только одним из этапов борьбы за родину.

После аннексии Крыма около 30% военнослужащих приняли решение продолжить службу в рядах Вооруженных Сил Украины. Многие приняли участие в боевых действиях на востоке Украины. Кроме кадровых военнослужащих, там были и те, кто пошел воевать на свой страх и риск в добровольческие батальоны.

После двух лет войны всё острее стала проявляться следующая проблема: бойцам оказалось некуда возвращаться. Семья, дом, бизнес – всё осталось там, где украинской власти нет. Не умеющие просить помощи, ветераны пытаются сами наладить свою жизнь на новом месте и помочь другим. QirimInfo побывал на месте амбициозного проекта, который может помочь обустроить жизнь десяткам тех, кому возвращаться некуда.

Окраина Киева. Между рядами складов и ангаров участок земли, огороженный бетонным забором. В самом углу находится сруб, сколоченный из досок, повсюду кучи строительного материала – доски, пенопласт, бетонные блоки. Пока трудно поверить, но на этом непростом месте крымские ветераны АТО планируют создать центр социальной адаптации. Для координации усилий было создано объединение Ярдым (с крымскотатарского — помощь), которая объединяет несколько десятков бывших и действующих участников АТО из Крыма.

Участок в аренду на льготной основе передал их знакомый, пожелавший остаться неизвестным. Крымчане приступили к постепенному облагораживанию с минимумом средств. Сейчас здесь живут два крымских татарина. Один из них, Азиз, воевал в начале войны в составе добровольческого батальона, затем перешел в ВСУ. После демобилизации не нашел пристанища и остался здесь. Часто приезжают помочь другие побратимы, но пока остановиться там они не могут — нет условий. Жить долгое время в палатке без воды и электричества довольно трудно, но Азиз не жалуется. О своей жизни поначалу рассказывает скупо, не доверяя приехавшим журналистам.

«Мне грех на что-либо жаловаться – руки есть, ноги есть. Соорудили коптильню, продаем рыбу».

До оккупации Азиз работал на стройке, но основным его ремеслом было копчение рыбы. «Такая рыба была одна на весь Крым» – смеется он. В Киеве он продолжил заниматься тем же. С помощью побратима-киевлянина соорудили коптильню и продают рыбу. Прибыли пока практически нет – все деньги уходят на бензин для генератора.

«Дайте мне возможность встать на ноги, и я смогу помочь другим», — замечает бывший боец.

Сейчас организация объединяет несколько десятков бывших и действующих участников АТО из Крыма. Подобных проектов поселений-центров помощи планируется создать несколько – в Киевской области и Днепропетровской. Но пока для старта очень важно запустить хотя бы один, дальше люди смогут помочь себе сами — убеждает нас Ильяс Асанов, демобилизованный боец полка «Днепр – 1», ставший координатором объединения «Ярдым». Его судьба вполне типична для тех, кто выехал из Крыма и служил в зоне АТО.

Участок в аренду на льготной основе передал их знакомый, пожелавший остаться неизвестным. Крымчане приступили к постепенному облагораживанию с минимумом средств. Сейчас здесь живут два крымских татарина. Один из них, Азиз, воевал в начале войны в составе добровольческого батальона, затем перешел в ВСУ. После демобилизации не нашел пристанища и остался здесь. Часто приезжают помочь другие побратимы, но пока остановиться там они не могут — нет условий. Жить долгое время в палатке без воды и электричества довольно трудно, но Азиз не жалуется. О своей жизни поначалу рассказывает скупо, не доверяя приехавшим журналистам.

«Мне грех на что-либо жаловаться – руки есть, ноги есть. Соорудили коптильню, продаем рыбу».

До оккупации Азиз работал на стройке, но основным его ремеслом было копчение рыбы. «Такая рыба была одна на весь Крым» – смеется он. В Киеве он продолжил заниматься тем же. С помощью побратима-киевлянина соорудили коптильню и продают рыбу. Прибыли пока практически нет – все деньги уходят на бензин для генератора.

«Дайте мне возможность встать на ноги, и я смогу помочь другим», — замечает бывший боец.

Сейчас организация объединяет несколько десятков бывших и действующих участников АТО из Крыма. Подобных проектов поселений-центров помощи планируется создать несколько – в Киевской области и Днепропетровской. Но пока для старта очень важно запустить хотя бы один, дальше люди смогут помочь себе сами — убеждает нас Алим Алимов, демобилизованный боец полка «Днепр – 1», ставший координатором объединения «Ярдым». Его судьба вполне типична для тех, кто выехал из Крыма и служил в зоне АТО.

Алим Алимов: «Мы говорим: дайте удочку, не нужно рыбу»

Алим, когда вы покинули Крым?

Из Крыма выехал когда начался Майдан. От начала и до его завершения находился в Киеве. А когда в Крыму начали появляться зеленые человечки, 17 марта, в день моего рождения, я выехал из Крыма. Точнее выбежал.

Вы принимали участие в демонстрация в Крыму?

Когда я приехал в Крым, я как раз застал «референдум». Это была ночь когда мы там под крымским парламентом стояли. Это я застал. И на следующий день выехал. Я понял, что мне недолго уже осталось.

Вы были активистом?

На тот момент я активистом не был, я просто принимал участие скорее для массовки, такого патриотизма во мне ещё не было. Здесь, на Майдане, я был: хотелось просто перемен к лучшему. Тогда здесь была сотня Крым, я в основном был с ними. Не то что я там камнями бросался… У каждого была своя задача. Я, например продукты привозил. В общем, занимался снабжением.

Потом вы выехали из Крыма?

Когда я покидал Крым, границы уже казаки закрывали. Казаки уже на тот момент стояли на Чонгаре. Я по болотам через Сиваш покидал Крым. У меня в милиции просто были знакомые, они позвонили и сказали: «По твою душу уже едут».

Сюда я приехал только с паспортом и сотней гривен в кармане… А, ещё со свидетельством о рождении. Когда началось вторжение РФ на Восток, я в первую очередь пошел в военкомат, это был май. Но меня не брали. До этого в армии я не служил по состоянию здоровья. Они когда отбирали нас, то спрашивали, служил ли, ну и когда видели крымскую прописку, так вообще говорили «нет». Оббивать пороги военкомата было бесполезно.

Добровольцем я идти не хотел. Я просто понимал, что в конечном итоге этих людей объявят бандформированиями. Я хотел служить официально.

На тот момент я с киевскими ребятами просто волонтерил, собирал продукты. А уже в январе 2015 года мне посоветовали прийти в добровольческое подразделение, и меня там взяли практически без документов, только паспорт и всё. Меня сразу взяли, и моя первая командировка была на Пески. И вот с тех пор я и служил, и 21 июля я уволился с Днепра-1, потому что возглавил организацию переселенцев из Крыма «Ярдым».

С какими проблемами сталкивались?

Когда мы были на передовой, мы как мусульмане столкнулись с проблемой питания. Вся тушёнка, вся мясное на тот момент было из свинины. Это была первая причина, почему мы стали друг другу тянуться, потому что это была реальная проблема. В подразделении тогда всего было двое крымских татар, а мусульман вообще человек восемь. Мы начали объединяться с другими подразделениями, узнавать, что тут татарин, там татарин. Хотя крымские татары на тот момент не афишировали себя, потому что все семьи находились в Крыму. Мы еще тогда обсуждали, что когда все закончится, надо бы нам объединиться, чтобы не потеряться, не раствориться в обществе. Мы понимали, что только так мы сможем друг другу помочь.

А какая ваша воинская специальность?

 Я гранатометчик, мой штатный инструмент был РПГ (улыбается – прим. ред). Это мой любимый инструмент, про автомат я говорил, что это не оружие.

В августе 2015 согласно Минским договоренностям нас вывели из Песок. Согласно им, добровольческие подразделения не должны находиться на передовой. С передовой вывели и начали по секторам распределять, мы занимали вторую линию обороны: Красноармейск, Авдеевка, Бахмут. Нас ставили на блокпосты, на передовую не отправляли.

Были у вас свои волонтеры, которые вам помогали со специфическими потребностями?

Нет, не было. Единственная помощь была от побратимов, они знали, что я не ем свинину, они например звонили своим женам и те присылали домашнюю курицу. Были моменты, когда они сами такого мяса давно не ели, они приносили мне и оставляли. А своих собственных волонтеров не было, и к обычным волонтерам я не обращался. Они спрашивали, не надо ли что-нибудь? Я говорил, что нет, потому что есть люди, которые больше меня нуждаются.

А что с семьями, которые остались в Крыму?

Постоянные обыски. Список состава батальона был слит. Дома постоянные обыски, обыск как нормальное явление. К кому уже 9 раз приходили, к кому 13. Приходят, кошмарят, двери выносят, калитку ломают. Заходят, ищут. Ну а толку? Просто оказывают давление на членов семьи, чтобы они уехали.

А в Крым кто-то пытался вернуться?

Нет, никто. Мы с пограничниками говорили, когда приезжали на блокаду Крыма. Они сказали: «Даже не пытайтесь». Все фамилии, все кто в ВСУ, все крымские татары там есть. Только ты туда заедешь, и уже больше не вернешься.

Почему ушли из батальона?

Идея что-то организовать нас не покидала. Есть человек в Харькове, он никак не может расторгнуть контракт, переслужил уже восемь месяцев. Он сейчас в университете преподает, юрист по образованию. Этому человеку пришла в голову идея создать организацию. И он сам не может стать главой организации. Другой соучредитель тоже не может, потому что по закону нельзя быть и полицейским, и главой общественной организации.

Те, кто демобилизовался раньше вас, они сталкивались с какими-либо проблемами?

Проблемы были давно. Вот если ротация, то возвращаться было некуда. Если были общежития, то в общежитиях жили, если нет — оставались в казармах по месту дислокации. Я еще на службе был, когда пришла идея просто найти кусок территории, и когда наши возвращаются, даже в отпуск, чтобы им было место хоть какое-то время побыть. Но в то же время, ведь не все друг с другом знакомы, не все члены организации, но мы их объединяем. Мы хотели сделать перевалочную базу.

Куда обращались?

Мы обращались в администрацию Днепропетровска, обращались в полк. В полку не против, говорят, приходите-живите на базе, при штабе это все налажено. Руководство полка очень лояльно относится к мусульманам, крымских татарам. Мы хотели именно свой угол. Была идея купить землю, но наших денег не хватало. Тогда к нам обратился человек, он киевлянин, сам крымский татарин, он предложил: говорит, у меня есть сорок соток земли и я могу их предоставить, чтобы вы могли реализовать вашу идею. Мы начали думать: там можно и жить, ведь сорок соток это приличный участок. Кроме того, что это перевалочная база, там может быть и бизнес-инкубатор, возможность заработать деньги. Если человек увольняется, демобилизовался недавно, то ему морально тяжело сразу вклиниться в работу. А наши крымские татары выросли на земле, всю жизнь с землей провозились. Мы решили воспользоваться этим моментом. Там можно что-то посадить, теплицу построить. Мы загорелись этой идеей. Один из тех ребят, которые там живут, говорит, а я вот занимался рыбой в Крыму, и если там еще поставить коптильню, я бы занимался и рыбой и жил там. Идей хватает.

Мы нашли средства. Был период ротации, мы скинулись и купили две с половиной тысячи кустов малины и посадили. Они поставили коптильню, коптят рыбу и занимаются выездной торговлей, реализуют на рынке. Свой проект у них уже есть, и у них понемногу получается. Основная проблема теперь – территория есть, а жить негде. Везде, где могли, насобирали, — где шифер, где ДСП, где доски. В итоге поставили времянку и занимаются в ней коптильней. А жить негде, они живут в палатках. Есть ещё ребята, которые тоже демобилизовались, а жить там не могут. В планах было найти и привезти модульный домик, но не можем найти средства на это. А впереди зима.

Сколько человек сейчас без жилья ожидает возможности там поселиться?

10 человек. Кто-то живет на вокзале, кто-то в хостелах.

До этого обращались куда-нибудь в другие организации?

Понимаете, ребята — АТОшники, гордость не позволяет им пойти куда-то просить. Они будут голодать, воду с сухарями есть, но с протянутой рукой ходить не будут.

А ветеранские организации взаимопомощи?

Они не могут переступить через себя, они не пойдут и не попросят. Они просить не привыкли, привыкли работать и зарабатывать сами. Поэтому мы организацию создали, которая пытается помочь, ищет ресурсы, пишет обращения. Сейчас – чтобы организовать модульный домик, причем не только для тех, кто живет в палатках.

Какие у вас критические потребности на сегодняшний день?

На участке нет ни воды, ни света. Если бы там был модульный домик, вода и свет – там жило бы достаточное количество людей, чтобы развивать эту территорию. Мы не ходим и не просим «дайте нам». Мы показываем, что у нас есть проект, его реализация, планы развития. Что там будет стоять теплица, в проекте малинник, клубника, целый комплекс. Проект не для того, чтобы показать, что мы плачем, нам плохо. А для того, чтобы реализовывать, что мы задумали. Будем стараться, будем биться изо всех сил, чтобы всё получилось.

Мы хотим помочь тем, кто остался без внимания. Надо помочь тем, кто реально нуждается. Среди наших переселенцев, что уж тут скрывать, есть немало приспособленцев. Мы хотим в первую очередь помочь тем, кто участвовал в АТО. Это те, кто приехал и начали делать что-то для своей страны. Переселенцев мы конечно тоже затронем. Но будем реально смотреть. Есть много семей, которые недоедают, им тяжело. Мы таких знаем и будем и помогать, чем сможем. Будем обращаться в госструктуры. Наконец, есть проект, есть бизнес план. Мы говорим: дайте удочку, не надо нам рыбу. Мы поможем себе и начнем помогать другим.

Контакты объединения «Ярдым»: (067)-260-56-46. E-mail: yardim_org@ukr.net. Юр.адрес: Днепр.ул.Вакуленчука 3а/710. ЕДРПОУ:40643501. МФО:305299. Р/счет: 26001050013555(UAH), 26000050017455(USD), 26001050013555 (EUR).