Как Центральный музей Тавриды стал рупором «русского мира»

Музей в современном мире — это платформа, где создаются общественные смыслы, он создается с некоммерческой целью, здесь не зарабатывают деньги. Это площадка между наукой и СМИ, которая помогает лучше понимать историю и культуру. Это центр изучения, сохранения и экспонирования историко-культурного наследия, это институт формирования исторического сознания.
Однако, когда учреждения культуры используются как инструмент политики, музеи и их экспозиции перестают быть непререкаемой истиной.

Центральный музей Тавриды, который с 1921 года был методическим центром музейной сети Крыма, в наши дни претендует на роль центрального музейного учреждения полуострова. С такими целями, музей должен был комплексно реконструировать многообразную историю полуострова. Однако, с 2014 года музей активно включился в пропаганду российского мифа про «русский Крым». Впрочем, несправедливо было бы утверждать, что оккупация стала отправной точкой мифотоворчества превозношение Российской империи и «советского прошлого», искажение истории в угоду идеологической составляющей никогда не исчезали из жизни Центрального музея Тавриды . Поэтому, абсолютно логичным продолжением служения росийской идеологии оказалась а новая постоянная експозиция, первая часть которой была открыта за 4 года до начала оккупации Крыма На примере трех частей постоянной экспозиции музея, мы покажем как искажается история.

Экспозиция № 1. «Таврическая губерния 1783–1917 гг.»

Воспевание имперского периода было начато открытием части постоянной экспозиции «Таврическая губерния 1783–1917 гг.» еще в 2010 году. Историческая справка экспозиции, посвященная истории «заселения» Крыма в конце XVIIІ — начале XIX веков, укореняет миф о «русском Крыме» с помощью искажений фактов.

• Массовые миграции крымских татар за пределы своей исторической родины на протяжении полутора столетий были вызваны колониальной политикой российского царизма, с его неотъемлемыми атрибутами: повсеместной раздачей крымских земель российским вельможам и переселенцам (отставным солдатам, ) и иностранным колонистам (грекам, албанцам, болгарам, немцам), что привело к обезземеливанию крымских татар;
• насильственным обязательством присяги на верность императрице и сменой подданства;
• принудительным переселением с мест кочевания ногайцев, которые кочевали на Кубани и были выселены на Урал, а после жестоко подавленного восстания 1783 г. переселены на территорию Приазовья;
•  произволом новой администрации и российских войск, расквартированных в Крыму, и — экспроприацией имущества. Как один из примеров — в 1799 г. царские солдаты и жандармы окружили 12 сел Байдарской долины и приказали жителям незамедлительно освободить свои дома, так как эта территория теперь принадлежала графу М.Мордвинову.

Крымские татары из многочисленного коренного народа полуострова стали меньшинством на своей земле. На протяжении долгих лет после аннексии территории Крымского ханства Российской империей они подвергались экономическим, социальным, культурным, политическим и религиозным угнетениям.

В той же исторической справке разворачивается рассказ про якобы «русские деревни, основанные переселенцами из центральных и украинских владений Российской империи. Такой способ искажения информации формирует ложное представление об отсутствии высокоразвитого общества на полуострове до российской аннексии. из

К примеру, деревня «Монкуш» называна «первой русской деревней», а тот факт, что в 1774 году здесь уже было поселение с таким названием, и что после насильственного переселения христианского населения, там продолжали жить 18 крымскотатарских семей — игнорируется Также упоминается, что поселение Кишлав (ныне Курское) называется основанным болгарами и греками после второй русско-турецкой войны. Однако ориентировочно в 1475 году там располагалось армянское поселение, которое после завоевания Османской империей исчезает. Уже в 1783 году на данном месте существовала деревня Кишлы, покинутая после аннексии Крымского Ханства Российской Империей.

Но и это еще не все. В перечне населенных пунктов, якобы основанных русскими крестьянами, указаны деревни Бия-Сала (совр. Верхоречье), Верхние Саблы, Трех Аблам и некоторые другие. Однако существование деревни Бия-Сала, например, впервые документально фиксируется еще в османском реестре земельных владений Южного Крыма 80-х гг. XVII в. Тогда она относилась к Мангупскому кадылыку (административная единица османских и крымских земель, — ред.). После насильственного выселения крымских христиан в Приазовье в 1778 году — деревня не опустела, и по состоянию 1783 год здесь было 35 «татарских домов».

Карта территориальных изменений Российской Империи — еще одна часть экспозиции, которая свидетельствует о влиянии российского исторического нарратива в начале 21 века на музейную среду Крыма. На этой карте земли, которые были аннексированы у Крымского Ханства в 1783 году, отмечены как «отошедшие к России». Видимо, термин «аннексия» в российской реальности под запретом относительно всех исторических событий, в ходе которых земли «отошли» империи. Хотя именно этот термин касательно событий 1783 года широко использован в академических исследованиях XIX–XX вв.

Экспозиция № 2 «Революция и гражданская война»
После оккупации полуострова Центральный музей Тавриды ожидаемо усилил свои позиции в роли основного рупора российского исторического нарратива. В 2019 году открылась часть постоянной экспозиции, посвященная событиям в Крыму 1917-1921 гг. Основная идея выставки — противостояние большевиков различным «контрреволюционным» силам.

А вот об основных оппонентах этому режиму в Крыму и большевистских репрессиях ни слова: не упоминается ни убийство большевиками Номана Челебиджихана (крымскотатарский политический деятель, — ред.), ни первый Курултай крымскотатарского народа, ни про войска гетмана Скоропадского.    

Единственным документом, посвященным попытке формирования государственной системы крымских татар в 1917–1921 гг., в экспозиции является копия воззвания Крымско-Мусульманского комитета 1917 года. 

Примечателен еще один из элементов экспозиции — картограмма плотности населения в Крыму состоянием на 1 января 1925 года. В историческом комментарии к этому экспонату фигурирует информация, взятая из «Очерков истории Крымской областной партийной организации» 1982 года. Надо понимать, что в то время, в угоду политической конъюнктуре, любое упоминание о крымских татарах лишалось основной своей части «крымские». Этот еще имперский ксенофобский миф о «татарах», направленный на стирание любой привязанности к собственной земле — Крыму, транслируется в XХI веке на государственном уровне, естественно — без каких-либо разъяснений.

Экспозиция № 3. «Крым в Великой Отечественной войне»

Т.н. «Великая отечественная война» 1941-1945 гг — один из важнейших инструментов пропаганды Кремля. Из года в год российские власти не упускают возможности под предлогом «патриотического воспитания» рассказать о подвиге «русского солдата» в «Великой отечественной войне». При этом тотально игнорируются и отрицаются определенные факты, которые могут поставить под удар «героическое прошлое» России.

В 2020 году, к 75-летию окончания Второй мировой войны, была открыта соответствующая часть основной экспозиции Центрального музея Тавриды. Она, как и предыдущие две, является представлением той версии реальности и тех взглядов, на которых строится современный российский миф о событиях 1941–1945 гг. Миф, в котором нет места брошенным бойцам Севастопольского оборонительного района, депортациям немцев (1941), итальянцев (1942), крымских татар, болгар, армян, греков (1944).

Центральный музей Тавриды вписался в пропагандистскую машину Кремля на территории оккупированного Крыма и стал важным культурным инструментом в распространении «удобной» для России истории полуострова. В которой нет места ничему, что бы противоречило российскому лозунгу «КрымНаш».

Публикация подготовлена в партнерстве с общественной организацией “Крымский институт стратегических исследований”.