Що розповів Смірнов на допиті по справі Чийгоза. Головне

27-28 июня в Верховном Суде Крыма по делу Ахтема Чийгоза допросили в качестве свидетеля Заура Смирнова. До аннексии он был членом Меджлиса, а после 2014 года вошел в состав российского правительства Крыма, где возглавил комитет по делам межнациональных отношений и депортированных граждан.

Показания Смирнова в основном касались событий 25 февраля, а именно собрания Меджлиса, на котором было принято решение о проведении митинга под стенами Верховной Рады Крыма.

Заур Смирнов — четвертый по счету крымский политик, который дает показания по делу Ахтема Чийгоза. До него в суде допрашивали Сергея Аксенова, Сергея Цекова и Ольгу Ковитиди.

По просьбе QirimInfo корреспондент Радио Свобода Антон Наумлюк рассказал, как проходил допрос Заура Смирнова. В свою очередь, глава Меджлиса рассказал о том, какие поручения он давал Смирнову за день до митинга.

Это была третья попытка, на этот раз удачная, допросить в качестве свидетеля Заура Смирнова. В отличие от [бывшего депутата Верховной Рады Крыма Ольги] Ковитиди и [бывшего зампредседателя Верховной Рады Крыма Сергея] Цекова, которые сейчас представляют федеральную власть, он явился с охраной. Молодые люди, почему-то кавказской внешности, все в гражданке, постоянно сопровождали его. Это такая особенность крымских властей, [российский глава Крыма Сергей] Аксенов тоже приезжал с большим количеством охраны. Видимо, у них пунктик насчет собственной безопасности.

В целом допрос Смирнова можно свести к трем фразам: «не знаю», «не помню» и «этой информацией не владею». Фактически на все вопросы, которые ему задавали, он отвечал таким образом.

Речь шла прежде всего о событиях 25 февраля. То есть, о собрании Меджлиса, на котором решался вопрос о проведении митинга на следующий день у здания Верховной рады Крыма. По словам Смирнова, решение принимал единолично глава Меджлиса Рефат Чубаров. Причем даже голосование членами Меджлиса не проводилось, просто люди собрались, и Чубаров объяснил, что нужно провести митинг. Целью митинга было – не дать провести сессию Верховной рады Крыма.

Согласно показаниям Смирнова, Чубаров тогда объяснил, что на сессии должны были приниматься решения, которые могли быть вредными и опасными для крымских татар, а также для жителей Крыма в целом. Очевидно, что речь идет о попытке провести сессию, где хотели поднять вопрос об отставке Анатолия Могилева и проведении референдума.

Но Смирнов на допросе заявил, что не знал конкретную повестку дня Верховной Рады, более того, и сейчас не знает. Опять же, по его словам, организация митинга была возложена на Ахтема Чийгоза. Если верить его словам, то вообще не очень понятно, какую роль он играл в те дни.

Из его слов получается, что вообще ничего не делал. Более того, он утверждает, что был единственным, кто на заседании Меджлиса выступил против проведения митинга. Из допроса не очень понятно, чем вообще Смирнов занимался в рамках своих обязанностей. На него была возложена функция по взаимодействию с органами власти и депутатским корпусом. Этим он объяснил, свое присутствие на митинге.

По его словам, во время митинга Чубаров взял его с собой в здание Верховной Рады. Чубаров находился практически все время в приемной Константинова, общался там с депутатами. А Смирнов якобы стоял в коридоре, не видел и не слышал этих разговоров. Фактически он не сказал на допросе ничего.

В целом у свидетелей по этому делу есть две позиции. Первая – это потери памяти. А вторая – когда человек говорит то, что не подтверждается документами, видео, и показаниями других свидетелей. У Смирнова классический первый случай: «ничего не помню», «не знаю».

Понятно, что с одной стороны прошло много времени, ну и честно говорить о своей роли в тот день ему явно не хотелось. Но с другой стороны он мог сослаться на 51 статью конституции РФ, если вопросы касались лично его.

Обвинительный уклон в его показаниях прослеживался. Но не в отношении Чийгоза, а в отношении Чубарова и Меджлиса в целом. Он например говорил, что после аннексии хотел легитимизировать Меджлис, зарегистрировать её в законном порядке. Поскольку, снова-таки, по его словам, до 2013 года Меджлис находился в подполье.

Чубаров о роли Смирнова в организации митинга:

25 февраля Смирнов постоянно находился возле меня. В тот день я был в Верховной Раде Крыма, где пытался убедить ее руководство не принимать никаких решений на внеочередной сессии. Мы не выступали категорически за отставку Могилева, но мы говорили, что можно решить вопрос о назначении другого лица на его место, а это должно быть согласовано с президентом или на тот момент с и.о. Когда вечером я собрал Меджлис по просьбе его некоторых членов, я поручил Зауру Смирнову связаться с представителями МВД в Крыму, а также, если это потребуется, с представителями СБУ.

Он получил очень четкую задачу – обсудить с ними вопросы защиты общественного порядка, а также определиться с вопросом распределения митингующих на площади. Когда мы закончили вечером заседание Меджлиса, я лично видел, как Смирнов у здания Меджлиса обсуждал с сотрудниками полиции мои указания. Позже ночью мы созвонились, и он доложил мне о проделанной работе. В течение ночи мы созванивались еще несколько раз и обсуждали детали митинга. Против проведения митинга выступили два члена Меджлиса, вернее они поставили под сомнение целесообразность проведения митинга именно в тот день и именно на площади у Верховной Рады. Но среди них не было Заура Смирнова. 

Он очень хотел быть членом Меджлиса и вырваться на заметные должности и не только хотел, а много для этого делал. На последних выборах в Меджлис он убеждал делегатов Курултая голосовать за него. Я это знаю потому, что он просил поддержку в том числе и у меня. И, к сожалению, получил ее. Если он считает работу Меджлиса подпольной и незаконной, почему же он тогда так стремился попасть туда?