Взгляд нового поколения: Коран, традиции и депортация – две истории с Крымом в сердце
29 / 06 / 2021
Я считала Крым раем, он таким был каждый день, даже несмотря на обиды, – Лейла
Меня зовут Лейла. Я приехала из Симферополя, живу в Киеве, работаю в творческой профессии.
Я родилась в Краснодарском крае. Туда оба моих дедушек перевезли свои семьи из Средней Азии, чтобы быть ближе к Крыму. Ведь тогда на родном полуострове не давали возможность работать или прописываться.
Мне было пять лет, когда моя семья вернулись на Родину. Они покинули хорошую работу и множество знакомых, среди которых пользовались авторитетом. Все мы мечтали жить в Крыму. Лично я думала, что это какой-то Рай. И так оно и было. Я ценила и любила каждый день, прожитый в Крыму. Мой отец всегда на любую проблему говорил: «Зато мы на Родине».
Нам повезло, мы поменялись квартирами с женщиной из Симферополя. Поэтому попали в центр города. В Крыму стоят дома моих дедушек, что они строили сами. Но я не могу туда попасть. Там живут чужие люди.
Родители особо не рассказывали об обидах. Они были счастливы, что вернулись в Крым. Мы были единственной крымскотатарской семьей в районе.
У соседей в телефоне мы были записаны «татары». Мы с родителями часто пели крымскотатарские песни, сопровождала их игрой на фортепиано. В такие моменты любила открывать окна, чтобы наши российские соседи тоже слушали. Мне казалось, они так будут добрее к нам. Но реально искренние отношения у нас были с соседней семьей мегрелов – мы угощали друг друга национальными блюдами и были очень похожи менталитетом.
Возвращение на Родину у меня ассоциируется с летом, мы вернулись в начале июня. Я помню прекрасную погоду, молочные продукты, которые мы покупали с мамой на Куйбышевском рынке у крымских татарок. Те женщины, имея высшее медицинское образование, вынуждены были ухаживать за коровами и продавать молоко на рынке. На работу их не брали.
На всю русскую школу только я с братом была из крымских татар. Очень часто слышала в свой адрес оскорбления из-за своей национальности. Директор и учителя не могли понять как это мы живем в центре города и ходили в их школу. Мои одноклассники говорили, что мой народ «предатель». Я объясняла, плакала и доказывала обратное – все бесполезно. Меня продолжали оскорблять и бить.
Но в целом мое детство было счастливым, несмотря на обидные слова и нападки ребят из школы. Я знала, что это мой дом, я коренная. А они – нет. Вот поэтому они и злые такие.
В Киеве и других городах я вижу что-то, что напоминает Крым: вкус кофе, фруктов, запах леса, типажи людей и музыка. Я чувствую глубокую потерю, словно вырвали из моей жизни важную часть истории моих предков. Но каждую весну я страдаю, потому что до сих пор существуют люди, которые считают наш народ предателями. Я очень люблю жизнь и людей, но я не чувствую искренности и понимания от славянских народов к нам.
Думаю возвращение Крыма и получения статуса национальной автономии повлияет на самоидентификацию и мировосприятие крымских татар. Мы – коренной народ, у нас нет другой Родины. Мы ниоткуда не приходили, а здесь образовались, и Крым – наш единственный дом. Мы должны быть его хозяевами, которые превратят его в комфортное и цветущими место, каким он и должен быть.
«У нас коллективное чувство справедливости, неприятие зла во всех его проявлениях и можем выживать в любых условиях», — Руслан
Я родился в Судаке в 1993 году. К тому времени родители еще жили в Краснодарском крае России но принципиально хотели, чтобы первенец родился в Крыму. Через несколько лет родители смогли переехать на полуостров.
Родители брались за любую работу, чтобы прокормить троих детей, чтобы дать нам образование, оплатить занятия музыкой и спортом.
Я учился в русскоязычной школе. Из 28 детей в классе четверо учеников были крымскими татарами. До окончания обучения у меня не было и месяца без по крайней мере одного конфликта по национальному признаку. Довольно часто мне приходилось просто драться вне школы с учениками даже соседней школы. Как-то двое одноклассников начали меня называть «предателем» и «черножопым» и пинать прямо в классе. Учительница это видела и никак не отреагировала. Когда я начал бить тех ребят, только меня отвели к директору.
Когда мне было уже лет 20, наверное, я пришел наниматься в курьерские агентства в Симферополе. И мне отказали. Сказали: «У нас коллектив из славян, поэтому не можем вас взять на работу, чтобы предотвратить конфликты».
Думаю у крымских татар есть коллективное чувство справедливости, неприятие зла во всех его проявлениях и способность выживать в любых условиях. Долгий геноцид крымских татар, начиная с 1783 года и его апогей — депортация 1944 года вызвали чувство унижения и комплекс жертвы, влияет на нашу повседневную жизнь. И это не только о чувстве «второсортности» или неуверенности в себе. Это о последствиях этого унижения, которое должно вылиться либо в реализацию надежд, либо в силовую победу.
Я хочу реализации самых чистых надежд нашей нации в целом, и каждого из нас – отдельно.
Культурная автономия – это важное достижение для крымских татар. Не только как восстановление справедливости, но как шаг для перехода на следующий этап развития нации. Крымские татары получат свое и начнут развивать, а тогда мы сможем предложить миру больше и качественнее.
С собой всегда ношу талисман — теспи, то есть четки. Их мне дала еще бабушка, когда я уехал из оккупированного Крыма. Эту семейную реликвию сделала прабабушка Фатма в Феодосии до 1944 года. Они пережили депортацию, возвращение домой. А теперь эти теспи дают уверенность в том, что я вернусь в родной дом.