— Почему затягивают расследование дела Эрвина Ибрагимова?

Это уже риторический вопрос. Мы прекрасно видим, что на видео его похищают лица в полицейской форме. Есть все основания полагать, что это сделало государство. Поэтому эти дела не находят логического завершения.

Эрвин Ибрагимов не был бизнесменом, миллионером, его отце не бандит. Эрвин Ибрагимов – это молодой человек, который занимался исключительно политикой, крымскотатарским народом, вопросами крымскотатарского народа. Ибрагимов – политик, который идет в ногу с Меджлисом крымскотатарского народа. Незадолго до своего похищения он посещал Всемирный конгресс крымских татар. Имел отношение к крымскотатарским молодежным организациям. Его деятельность не была связана с чем-то криминальным.

— Вы несколько раз заявляли, что следственный комитет не отвечает на ваши запросы по делу.

Они вообще не отвечают на адвокатские запросы. Это те запросы, которые я им делаю в связи с расследованием этого дела. И мне приходится подавать в суд, чтобы получить ответы от них. Они делают их задним числом. Через суд мне удается узнать о судьбе этого дела. Все это в совокупности убеждает меня, что государство незаинтересованно вообще никак в расследовании этого дела. Почему? Выводы напрашиваются сами.

— Когда было приостановлено следствие в деле Эрвина?

Это любимая позиция: сделать 20 тысяч запросов по всей России в государственные органы, подшить восемь томов ответов и приостановить дело в связи с невозможностью обнаружения подозреваемого. Все. Дело уходит в архив. Вопрос зависает между небом и землей.

— Это было в сентябре 2017?

Приостановлений было очень много. Они просто играются с нами. Приостанавливают. Мы говорим, что хотим ознакомиться с материалами дела, потом опять возобновляют и говорят, что это тайна следствия. Российская Федерация не подпускает нас к этому делу, чтобы мы как сторона, которая, в принципе работает за государство, потому что сами расследуем, нам не предоставляют этой возможности и не предоставляют объективной возможности оценить, что же они там сделали. Последнее приостановления дела было в сентябре-октябре 2017.

— Но это дело будет «висеть» у следствия?

У нас есть один инструмент, и, думаю, Россия это тоже понимает, — это инструмент признания всех этих расследований неэффективными через Европейский суд по правам человека. Материалы дела готовы к Международному уголовному суду. Когда все международные механизмы запустятся мы получим какие-то ответы, а пока расследование абсолютно политически мотивированно, и оно не расследуется, потому что в этом замешано государство.