Крымские заключенные: есть ли права у людей, которых лишили свободы?

Аннексированный Крым стал фактически отрезанным от внешнего мира: РФ присвоила себе все, что находилось на полуострове. И хотя часть населения, которая не хотела жить на неопределенной территории под юрисдикцией России, переселилась на материковую Украину, однако были люди, у которых этой возможности даже при желании не было — те несколько тысяч человек, которые находились на момент аннексии в местах лишения свободы.

На данный момент украинский омбудсмен Валерия Лутковская занимается процессом передачи граждан Украины из мест лишения свободы в Крыму в такие же учреждения на подконтрольной Украине территории. Однако процесс этот чрезвычайно сложный и пока не дал результатов — ни один заключенный или подсудимый не был переведен.

«Мы согласовали все с нашей стороны и заключили меморандум. Послали его Памфиловой (Элла Памфилова — уполномоченный по правам человека в РФ, — ред.) в Россию. Теперь это все ей надо согласовать со своими службами. И потом уже начнется процесс, когда двое уполномоченных — от Украины и России — будут составлять списки лиц для передачи, смотреть их дела и т.д., — рассказал о ходе дел с передачей заключенных пресс-секретарь украинского омбудсмена Вячеслав Чаплыга. — Это не просто взяли — и передали. К тому же, этот процесс зависит в основном от России — ждем, что они скажут».

Условия и процедура передачи заключенных

Уже почти полгода Украина занимается вопросом перевода лиц из крымских мест лишения свободы на материковую Украину. Проблема в том, что не существует самой процедуры передачи лиц из мест лишения свободы — никто не знает, как это сделать. Сначала были попытки создать трехстороннюю миссию под председательством омбудсмена Совета Европы Нилса Муйжниекса, затем — через комиссаров ОБСЕ.

В конце концов, украинская сторона пришла к выводу, что не существует других инструментов, кроме как ad hoc («для этого случая»). Ведь если осуществлять процедуру на основе международных соглашений, это будет означать, что Украина признает юрисдикцию России в Крыму, что является неприемлемым. Поэтому было предложено оптимальный вариант: переход в гуманитарную плоскость, когда уполномоченные с двух сторон выступают в качестве того мостика, который позволяет осуществить передачу заключенных и подсудимых с оккупированных на подконтрольные Украине территории. Тогда этот процесс не будет иметь политических последствий.

Не существует процедуры передачи лиц из мест лишения свободы — никто не знает, как это сделать.

Учитывая сложность процедуры, речь пока не идет о передаче всех заключенных, а лишь о совсем незначительном проценте.

Вячеслав Чаплыга рассказывает, что лица, находящиеся в местах несвободы, всегда передвигаются под конвоем — их сопровождают вооруженные люди. «Те, кто будет принимать их здесь, на нашей территории, — это тоже вооруженные люди. Вопрос: где гарантия, что не возникнет конфликта? Представляете ли Вы, как бы происходил процесс передачи, например, 1000 человек, как об этом часто заявляют наши политики? Как их конвоировать, сколько нужно оружия, сколько оружия должно быть с той стороны, как их удержать? Я уверен, что политики, которые делают громкие заявления о передаче сразу тысячи заключенных, ответов на эти вопросы не дадут «, — добавил Чаплыга.

При переводе заключенных и подсудимых главным условием является учет их личной воли и желания перейти на территорию Украины. Однако остается открытым вопрос, готова ли другая сторона — РФ, учесть волю и желание лиц, лишенных свободы?

Дело в том, что части таких лиц предоставили российское гражданство вместо украинского, после чего с ними начали работать как с российскими гражданами. Однако очевидно, что не всегда этот процесс добровольный: украинскому омбудсмену передали ксерокопию коллективного обращения с 400 подписями о насильственном обращении в российское гражданство лиц, находящихся в Крыму в заключении, и попытку пересмотра дел по российским законам.

Действует ли в Крыму правосудие?

Сложно отследить реальную картину того, как осуществляется правосудие в Крыму, поскольку его никто не может промониторить: жалобы же из мест лишения свободы очень жестко модерируются.

Вообще как через изоляцию Крымского полуострова, так и потому, что люди в местах лишения свободы находятся под постоянным наблюдением и ограничены в возможностях обмена информацией, сложно проверить, насколько там соблюдаются права человека.

Однако есть дела крымчан, которые имеют определенный резонанс, как, например, дело Александра Костенко, которого осудили за участие в Евромайдане. Если не принимать во внимание, что дело было искусственным и не имело под собой никакой криминальной подоплеки, а также то, что  возможное преступление было совершено на территории Украины гражданином Украины, были обнаружены еще некоторые значительные нарушения прав человека в СИЗО-1 в Крыму. От адвоката Костенко, Дмитрия Сотникова, известно об отказе предоставить подсудимому квалифицированную медицинскую помощь (у Александра была сломана рука), о побоях от сокамерников и отказ перевести подсудимого в другую камеру, а также об угрозах убийством.

Вряд ли пример Александра Костенко можно считать единичным. Однако информацию о нарушении прав человека в крымских тюрьмах и СИЗО можно получить разве что только от самих осужденных от их адвокатов или родственников, или от каких-то российских ведомств, работающих в Крыму.

Но есть одно но: в Российской Федерации действуют «Общественные наблюдательные комиссии», которые должны посещать места лишения свободы, общаться с заключенными и т.д. В Крыму такой комиссии нет. «Это потому, что там (в Крыму) не было общественных организаций, которые были бы созданы по законам России и могли бы войти в такие комиссии, — объясняет руководитель департамента по вопросам помилования Администрации Президента Украины Александр Букалов.

В Российской Федерации действуют «Общественные наблюдательные комиссии», которые должны посещать места лишения свободы, общаться с заключенными и т.д., но в Крыму такой комиссии нет.

Украинский правозащитник Борис Захаров также отмечает, что система наблюдательных советов, которые следят за соблюдением норм в учреждениях отбывания наказаний, действует в России, но не может действовать в Крыму. «Причина в том, что организация, которая осуществляет этот надзор, должна заниматься этой проблематикой не менее пяти лет. А Крым оказался в оккупации и признается территорией РФ чуть больше года. То есть крымские учреждения исполнения наказаний остаются без присмотра общественности «, — заключает Захаров.

Итак, есть определенные проблемы с тем, чтобы даже российские правозащитники, не говоря уже об украинских, попадали к заключенным в Крыму, что значительно усложняет процесс проверки соблюдения прав человека по отношению к ним. И даже если процесс передачи украинских узников из Крыма тронется с места, с такими темпами он может затянуться не на один год.