«Хочется, чтобы дети, вернувшись в Крым, умели говорить на своем языке» — интервью с основателями «Крымской семьи»

В офис «КрымSOS» залетает куча детворы. Разрумяненные на холоде, все дети очень возбуждены. Они торопятся на первое вокальное занятие к Джемилю Карикову.  Известнейший крымскотатарский композитор временно обосновался в одной из комнат КрымSOS.

Вместе с детьми пришли две молодые девушки — Анна и Анифе. Их взгляды полностью прикованы к детям: стараются не растерять их по углам огромного незнакомого здания. Анифе и Анна привели на занятие своих подопечных из «Крымской семьи» — общественной организации, занимающейся прививанием детям крымскотатарской культуры.

Спустя десять минут дети усаживаются в комнате с Джемилем-ага. А «сумасшедшие родители», как сами себя шутливо назвали Анифе и Анна, идут беседовать со мной в соседнюю комнату.

Анифе Куртсеитова, глава правления общественной организации «Крымская семья», переехала в Киев из Севастополя достаточно давно — еще в студенческие года. Незадолго до аннексии семья Анифе всерьез задумалась о желании вернуться обратно в Крым. Но обстоятельства сложились не в угоду их желанию.  

Анна же выехала из полуострова с семьей в марте, еще до референдума. Правда, по её ожиданиям, всего на две недели. Впрочем, так же думали тысячи других переселенцев с востока и Крыма. Сложнее всего, по словам Ани, довелось её дочери. Постоянные истерики и сопли — таким образом ребенок выказывал своё желание вернуться домой. Но, по словам Анны, съездив на лето к бабушке в Крым, пообщавшись с детьми, взрослыми, увидев обстановку, дочь уже хочет жить в Киеве. В её детском сознании сформировалось свое понимание всего того, что происходит на полуострове. Ребенок верит и надеется на возвращение в Крым.

КрымSOS: Почему говорите о себе «сумасшедшие родители»?

Анифе: Просто некоторые живут себе спокойно. А мы не смогли спокойно жить, потому организовались, детей собираем, что-то придумываем. Всё это для того,  чтобы сохранить в душе Крым и крымскотатарскую культуру. Проводим в «Крымской семье» для детей занятия по танцам, по крымскотатарскому языку. Сейчас вот Аня мне больше всего помагает (Анифе указывает на рядом сидящую коллегу).

КрымSOS: Как зарождалась «Крымская семья»?

Анифе: Еще до аннексии нас было 4-5 семей крымских татар, которые давно жили в Киеве. На то время существовала организация Sabyr («Сабыр», в пер. с крымскотатарского — терпение — прим. ред.). Она организовывала курсы крымскотатарского языка и танцев для детей и взрослых. Родители раз в неделю водили детей, это все длилось несколько месяцев до того момента, пока не началась аннексия, революция. Потом было уже не до танцев: все ушли в Майданы, ушли в революцию. Все прервалось на какое-то время.

Потом смотрим, что начали прибывать наши — крымские переселенцы. Мы поняли: да, случилось горе, но всё это не на день и не на месяц, а дети растут. Вот мои дети, к примеру, до трех лет не знали другого языка, кроме крымскотатарского. А тут они постоянно заняты: у них школа, уроки… И мы поняли, что здесь для детей начала теряться крымская среда. Меня это очень сильно волновало. Мы очень любим украинский язык, и дети говорят на нём. Но на ряду с украинским  у нас должна быть своя культура. И мы начали думать, как нам опять организоваться.

Я собрала базу родителей, мы стали потихоньку собираться. Так начала формироваться «Крымская семья». Мы начинали с 7-8 детьми. Теперь у нас уже 35 детей.

Мы поняли, что здесь для детей начала теряться крымская среда.

«Крымская семья» на фестивале национальностей

КрымSOS: Какого возраста детки занимаются? Как проходят занятия?

Анна: У нас сейчас есть две группы: дошкольники и школьники. Когда одни занимаются языком, другие танцуют. Потом происходит обмен преподавателями. С вокалом сложнее: есть оборудование, но нет помещения. Не всегда тот класс, в котором можно заниматься языком, подходит для занятий вокалом.

КрымSOS: А новыми участниками «Крымская семья» пополняется?

Анифе: Вы знаете, каждое занятие у нас присоединяются новые семьи. Дети, обычно, быстро вписываются в коллектив. К тому же дети уже не просто занимаются. У нас сформировался настоящий детский танцевальный ансамбль — «Кестане»! Рустем Скибин (крымскотатарский художник-керамист — прим. ред.) предложил такое название.

КрымSOS: Это ведь на крымскотатарском? Что означает в переводе?

Анифе: Это такой крымскотатарский музыкальный инструмент из каштана. Рустем Скибин объяснял, что это очень хорошая подвязка к Киеву. Ведь Киев считается городом каштанов.

Анна: Дети уже выступали ансамблем. Очень благодарим Меджлис крымскотатарского народа и в частности Рефата Чубарова. Он посодействовал, и у нашего ансамбля теперь есть хорошие крымскотатарские костюмы.

Занятия танцами стали более возможны для нас, когда появилось оборудование —  музыкальный центр. Мы его закупили благодаря программе малых грантов Агентства ООН по делам беженцев и КрымSOS. Теперь можно качать крымскотатарскую музыку и ставить номера.  Музыкальный центр нужен также и для вокала. По желанию, можно будет и аудирование записать для языковых уроков. В общем, такие палочки-выручалочки нам очень кстати. Еще в рамках программы грантов мы обзавелись двумя микрофонами. Дети очень хорошо читают стихи! А раньше, знаете как, репетировали? (Улыбается) С карандашом! Так что микрофоны нам нужны для художественного чтения в первую очередь и для вокала в будущем.

КрымSOS: Получается, что все желающие могут присоединиться к вам в любой момент?

Анифе: Да, мы рады новым детям. Но на сегодня у нас уже много детей — 35, как я уже говорила. И пока не найдем подходящего помещения, не имеет смысла набирать новых. С помещением у нас всегда проблемы были. Первое наше место —  это «Родынный центр» на Нивках. Хотим поблагодарить Галину Михайловну, которая в течении 7-8 месяцев поддерживала нас, давая бесплатное помещение для сборов. Сейчас там мы ввиду определенных причин уже не можем собираться. А нужен нормальный хореографический класс, кабинет для языка и теперь уже и вокальный класс. Обращались, куда только можно. Надеемся очень сильно на киевскую городскую администрацию. Иначе без помещения мы не сможем собираться.

Вообще было много людей, которые нам помогали. Вот, к примеру, наши соотечественники с Канады начали нас поддерживать небольшой денежкой для содержания нашего центра.

КрымSOS: А есть вашем центре физические символы Крыма? Ракушки, к примеру?

Анна: Тут только скажи — можно музей сделать. Ведь каждый все равно вывез или может вывезти что-то аутентичное, именно крымское. Лишь бы был свой уголок.

КрымSOS: Охотно ли дети приходят на занятия?

Анифе: На сколько я вижу, дети ходят с удовольствием. Они уже выступают. И они понимают важность сохранения своей культуры. 18 мая было мероприятие, приуроченное к годовщине депортации. Дети читали стихи Лилии Буджуровой. Я очень боялась, когда выбирала стихи, мол стоит вообще или не стоит такое делать, на сколько дети поймут.  Мы решили, что пускай дети решают сами. И они решили, что хотят. Дети очень хорошо прочли, прочувствовали. Они  осознают всю важность того, что мы делаем. А когда добавятся уроки истории, я думаю, станет еще лучше.

Анна: История действительно нужна. Потому что вот взять Севастополь. Нам навязывали, что история Севастополя началась с 1700 года. Что было до этого — неважно, не стоит внимания. Там (в Крыму — прим. ред.) такое отношение. Тебя не слышат, не понимают.

Нам навязывали, что история Севастополя началась с 1700 года. Что было до этого — неважно, не стоит внимания.

КрымSOS: Такое небрежное отношение к истории всегда было распространено в Крыму или только после аннексии?

Анифе: Россия всегда вела такую политику — переписывания истории. Наш народ (крымскотатарский народ — прим. ред.) знал это и раньше. Мы это принимали и не ждали ничего другого. Единственное, что сейчас 21 век, и вроде бы все уже цивилизованные государства. Но, как, оказалось, можно спокойно забрать полуостров вместе с людьми.

КрымSOS: Для чего детям нужны уроки истории?

Анна: Мы хотим, чтобы дети критично относились к истории. Знали факты из архивных вещей. Без перекручиваний в угоду одним, вторым политикам. Это как с Голодомором: навязывают, что вот не было его, и хоть ты тресни. Потому хочется, чтобы дети были более критичны, могли отсеять всё это напускное. И, чтобы вернувшись в Крым, умели говорить на своем языке.

Анифе: Наши бабушки, дедушки перенесли депортацию, сохранили язык, сохранили культуру. Мне кажется, это реальный подвиг в тех условиях. Нам будет стыдно, если мы не сохраним это.

КрымSOS: Вы чувствуете на себе ответственность?

Анифе:  Да, чувствуем очень большую ответственность. Я росла с бабушкой. И я знала язык (крымскотатарский — прим. ред.) в то тяжелое время. Потому и здесь мы через километры через весь Киев правдами и неправдами с тяжелейшими проблемами всё равно двигаемся вперед. И потому мы так упорно занимаемся культурой. Я думаю, что не только крымчанам важно. Это Украине очень важно. Ведь каждый крымский татарин считает себя украинцем. Вот мы и хотим, чтобы и украинцы понимали крымских татар немного ближе.

Если у Вас тоже есть идеи для реализации, участвуйте в программе малых грантов Агентства ООН по делам беженцев и КрымSOS. Подробности по ссылке.

Статья подготовлена в рамках спецпроекта КрымSOS «Идеи для общества». Спецпроект собрал истории переселенцев, реализовующих общественно полезные проекты в частности благодаря программе малых грантов Агентства ООН по делам беженцев и КрымSOS.

Дети из «Крымской семьи» 18 мая 2015 года зачитали стих Лилии Буджуровой «Когда мы вернемся», адресованный российским оккупантам в Крыму, на Майдане в ходе траурного митинга в память жертв геноцида крымскотатарского народа