Гордые мародеры: трасса «Таврида» уничтожила археологические памятники Крыма на своем пути 

Строительство российской оккупационной властью трассы «Таврида» в оккупированном Крыму, которое началось в 2017 году, связано с целым рядом негативных последствий для полуострова. Недавно QirimInfo уже писал про убийственные последствия строительства трассы для экологии: они включали в себя вырубку лесов, уичтожение краснокнижных видов и использование токсичного песка для строительства. В конце мая крымские оккупационные медиа похвастались, что «благодаря» строительству трассы «Таврида» археологи в Крыму нашли уникальное поселение скотоводов, которое датируется 1600 г. до н.э. Кроме того, оккупанты похвастались, что за время строительства были выкопаны сотни тысяч археологических находок. Правда, хвастаться нечем. То что для обычного человека звучит как находка, для специалистов и людей хотя бы отдаленно приближенных к археологии выглядт как грабеж и окончательное уничтожение ценных культурных памятников, которые теперь никогда не смогут рассказать нам про свое прошлое. Для того чтобы понять, что не так з новостями российских пропагандистов ы тем более – со строительством трассы «Таврида» стоит кое-что знать про археологические исследования. 

Кто такие археологи и что они делают? 

Это только в популярных голливудских фильмах об Индиане Джонсе археолог-исследователь отважно борется с соперниками в поисках сокровищ, лихо стреляет из пистолета и орудует кнутом. Многие, вероятно, также слышали понятие «черная археология» – разновидность популярной в последнее время деятельности, когда отдельные энтузиасты выкапывают предметы прошлого с помощью металлоискателей. Попутно напомним, что «черная археология» является лишь разновидностью мародерства и карается (к сожалению слишком редко) Уголовным Кодексом Украины. Как фильмы про археологов, так и «черные археологи» творят ложное представление, что археология в первую очередь интересуется предметами старины. На самом деле все совсем не так: ценность ископаемого материала является едва ли не самой маленькой из всей информации, получаемой во время раскопок. Ведь для исследователя-археолога гораздо важнее «контекст» – окружение предмета в котором он был найден. Выкопанный ненадлежащим образом предмет может заинтересовать разве что коллекционера, но будет мало ценным для исследователя и познания прошлого. Более того, ненадлежащее выкапывания предметов старины нарушает не только их, но и их окружение. Таким образом человечество навсегда теряет целые пласты информации. 

Археологические раскопки в силу своей специфики требуют времени. Углубление в землю должно происходить постепенно. Достаточно часто на одной территории сочетаются несколько культурных слоев – остатки стоянок, жилищ, городов совершенно разных исторических периодов и разных народов. Соответственно и раскапывать их необходимо медленно, постепенно. Каждый найденный предмет не сдвигается с места, пока от земли не очищенно все вокруг, а также сопутствующие предметы. Часто это предполагает довольно кропотливую работу мелким инструментом – щеточками, шпателями, даже зубочистками. Положение каждого предмета необходимо зафиксировать на карте раскопа для дальнейшего изучения и анализа. Только после завершения раскопки одного культурного слоя, найденные предметы сдвигаются. Тогда археологи могут продолжать исследовать наличие старших культурных слоев и раскапывать глубже. 

Этот процесс очень длительный, кропотливый, но необходимый. К сожалению, из-за общего отношение к гуманитарным наукам (не только на постсоветском пространстве, а в мире в целом) как менее важной сферы знания, именно археологическим исследованиям при строительстве уделяют мало внимания. Эта проблема распространена, например, в Киеве, где, несмотря на обязательность археологических разведок накануне каждого строительства, археологам часто выделяют слишком мало времени для полноценных исследований. 

«Таврида»: раскопки или вандализм? 

Внимательный читатель заметит сигналы о наличии проблем с трассой «Таврида» сразу в текстах российских пропагандистов. С одной стороны, они «трубят», что благодаря (!) строительству трассы было выкопано и передано в музеи уникальные предметы прошлого. С другой стороны – хвастаются скоростью и оперативностью строительства трассы. Как понятно из описания специфики археологических раскопок, скорость строительства трассы и качество археологических раскопок – вещи несовместимые. Однако, это лишь поверхностные догадки. Вдруг российская оккупационная власть предоставила достаточно времени для качественных раскопок и позволила археологам исследовать территорию? В конце концов, подконтрольные России крымские пропагандисты цитируют в своих текстах заслуженных ученых, научных сотрудников российского института археологии … 

Пожалуй самом деле было бы хорошо, еслибы провести исследования позволили хотя бы российским ученым. Это конечно все равно бы нарушало международное законодательство и этические нормы для исследователей, но по крайней мере сохранило бы информацию о прошлом. Но есть основания полагать, что раскопки велись без соблюдения всяких норм. А потому – большинство ценной археологической информации потеряно. Из соображений безопасности мы не можем назвать имя человека, который рассказал нам о ходе археологических раскопок при строительстве трассы «Таврида». Этот человек непосредственно присутствовал на раскопках и знаком с мнением крымских ученых по этому поводу. Тема на самом деле оказалась довольно горячей среди местных ученых именно через серьезность нарушений. Согласно полученной информации, раскопки часто велись тяжелой строительной техникой. В процессе участвовали обычные наемные рабочие, даже не студенты-археологи. Проводились раскопки и зимой, что также не является нормой через помороженность земли. 

Кроме того, после оккупации Крыма Россией на полуострове остался филиал Института археологии Украины, который перешел под контроль оккупантов. В этом филиале остались квалифицированные специалисты, знакомые с местной крымской спецификой археологических исследований. Эти специалисты способны качественно провести раскопки и исследовать найденный материал. Но раскопки проводились под руководством российских ученых, не знакомых с местной крымской спецификой археологических исследований. Занимались раскопками неизвестные фирмы-прокладки, поэтому крымские исследовательские институты (а именно они, по логике, должны выполнять такую ​​работу) в процесс вовлечены не были. Крымские же исследователи привлекались лишь в отдельных случаях. 

По сути описанные процессы – есть варварским грабежом археологических памятников в промышленных масштабах. По всему видно, что на выкапывание предметов старины оккупационная власть выделила минимум времени, руководили процессом люди незнакомые со спецификой работы. Привлечение тяжелой техники и наемных рабочих-строителей – гарантия того, что качественной фиксации «контекста» находок проведено не было. Российские оккупанты просто разграбили памятники старины и похвастались этим в пропагандистских СМИ. Мы навсегда потеряли уничтоженные «Тавридой» археологические объекты.  

Уничтожение нероссийского прошлого как государственная политика оккупантов 

Еще в 2015 году, вскоре после оккупации Крыма Россией, мы уже рассказывали о проблемах, которые возникли у крымских археологов в результате оккупации. Советуем перечитать этот материал. Описанные там проблемы никуда не исчезли, а строительство «Тавриды» ярко демонстрирует, что они существенно ухудшились. На самом деле подобные проблемы с уничтожением материальной культуры Крыма со времен оккупации можно наблюдать повсеместно. КрымSOS продолжит информировать читателей о подобных случаях, когда оккупационные власти фактически стирают свидетельства существования нероссийского прошлого Крыма под видом «реставраций». Эта политика для оккупационных властей на самом деле вполне логична: ведь уничтожив свидетельство нероссийского прошлого Крыма можно с большей убедительностью доказывать, что полуостров «законно» и «справедливо» контролируется Россией. 

Вопросы культуры и истории на первый взгляд кажутся менее важными для политики. Уничтоженные в результате строительства «Тавриды» памятники вряд ли станут предметом международного скандала или серьезных переговоров. В лучшем (почти утопическом) случае государство Украина сможет добиться от России каких-либо компенсаций с помощью международных судов, которые, впрочем, утраченного не вернут. Но уничтожение материальной культуры, археологических памятников – это важный аспект оккупационного мифотворчества и переписывание истории в реальном пространстве. Эти шаги оккупационных властей кажутся менее значительными по сравнению с более громкими международными преступлениями. Однако именно эти шаги будут иметь длительный политический эффект, если Россию никто не остановит.