Экс-депутат Ганыш: ситуация в Крыму была подарком для России

Прокуратура АРК считает, что своим участием в голосовании о проведении «референдума» по присоединению Крыма к России экс-депутат создал кворум и придал легитимность голосованию. Ганыш настаивает на том, что он единственный голосовал против «референдума» и призывал коллег поступить так же. QirimInfo побеседовало со свидетелем событий марта 2014 года о том, как процесс отделения Крыма выглядел изнутри.

Когда появились первые признаки готовящейся аннексии Крыма?

События начали развиваться с декабря 2013 года. Могилев [Анатолий Могилев, на тот момент премьер-министр Крыма] и вице-премьер [Рустам Темиргалиев] начали создавать в противовес ОУН-УПА и Правому сектору так называемую городскую самооборону.

А правые силы вообще в Крыму были?

Я их не видел и сомневаюсь, что видел кто-то другой. Ни Правого сектора, ни левого сектора в Крыму не было.  В Крыму если кто и действовал в поддержку Украины, так это крымскотатарские организации, они и армии потом помогали.

Тогда на чем базировались страхи перед Майданом?

Народ вышел на площадь против властей, и большинство жителей Украины это поддерживали, крымчане в том числе. Но когда появились заявления, что в Крым едет Правый сектор, и соответствующие комментарии его представителей, определенные силы это очень умело использовали. Началось всё гораздо раньше 26 февраля. Митинги казаков по всему Крыму начались с декабря 2013 года, в феврале они вышли на пик своей активности. Первые проблемы у меня начались в феврале — блокировали моё рабочее место. 

«На заседание ВС Крыма никто никого под конвоем не вез» 

Вы принимали участие в заседании Верховного Совета Крыма 27 февраля, когда премьер-министром назначили Сергея Аксенова?

Мне звонили несколько раз, предлагали прийти на голосование. До последнего момента не было известно, какие вопросы будут ставиться. Только накануне 26 февраля стало известно, что будут рассматриваться вопросы о референдуме и смене правительства. На то время я считал, что оно работало не настолько эффективно, как хотелось бы, однако меня вполне устраивало. Тогда я работал заместителем городского главы Феодосии, и практически все программы 2012-2013 года были выполнены. Поэтому я принял однозначное решение и не явился на эти собрания.

А что рассказывали коллеги о пресловутом заседании?

Говорили, что обсуждение по кандидатуре проходило довольно жестко, но проголосовали большинством. Для меня это было удивительно, потому что кандидатура Аксенова никогда нигде не рассматривалась, просто появилась и всё. «Русское единство» (которое и возглавлял Аксенов, — ред.) тогда на выборах набрало 4%, с трудом прошло избирательный барьер. И, честно говоря, он никогда и не светился, он появился только в 2010 году, когда они объединили с Сергеем Цековым (главой Русской общины Крыма) две партии в одну.

Вы хорошо знали Цекова?

Цекова я знал очень хорошо, мы работали в одном комитете, он был председателем комитета ВС АРК по культуре, а я его заместителем. Чисто человеческие отношения у нас были очень хорошие. Политически у нас были очень разные взгляды – у меня очень жестко проукраинские, у него очень жестко пророссийские, но не настолько, чтобы взять и отрезать. Можно было разговаривать и находить общие точки.

Почему вы отправились на голосование 6 марта, когда крымский парламент рассматривал вопрос о проведении референдума о присоединении Крыма к России?

Моей целью было не допустить, чтобы проводился референдум. То, что я мог сделать, я сделал перед заседанием. Общался с депутатами, в первую очередь, с главами всех районных администраций, уговаривал, упрашивал.

Насильно никого не свозили. Из Феодосии было четыре депутата, ни на кого не давили. Я не ожидал что многие депутаты не пойдут голосовать, в том числе и 4 человека из фракции «Курултай-Рух».

Как происходило голосование в зале, какой была атмосфера?

Не было никакой атмосферы, всё прошло очень быстро. Зашли в зал, никому даже не давали выступить. Константинов, спикер парламента, вынес проект на рассмотрение. Текстовки раздали сразу, 5 минут на ознакомление.  Я поднимаю руку — я категорически против. Микрофон мне не включили. Константинов ответил: «Высказывайте своё мнение нажатием кнопки». В итоге 70 с чем-то за, 1 против — это был я, 8 или 9 не проголосовало, просто не нажали кнопку. Кворум был однозначно. Было видно, сколько пришло людей — я могу ошибаться, но гораздо больше 50 человек. В тот же день я дал интервью газете «Кафа», в котором подтвердил, что я голосовал против. После этого я вышел на больничный. 

Российский спецназ в здании парламента видели?

Тяжело было определить, кто именно находился в здании, я не разговаривал с ними. Я зашел, показал пропуск — он стоит в маске, с автоматом, и молчит. Стояли на входе, на этажах по человеку. Я задал вопрос местному служащему: «Кто это стоит?». Он ответил: «беркутята из Киева вернулись».

Если говорить о тех депутатах, которые голосовали за отделение Крыма, — их стоит судить?

Вот вы задали вопрос и задали не напрасно. Никто не знает, какие меры воздействия могли к ним применяться. Есть депутаты, которые так или иначе завязаны по бизнесу. У меня бизнеса нет, мне терять было нечего. У меня была должность — заместитель городского главы. Всё. Чего мне бояться? Они знали мою позицию, потому что она выстраивалась годами. Есть люди, которые лавировали, и возможно, были с ними какие-то разговоры. Но чтобы их под конвоем кто-то из военных вез по ночам — я в это не верю.

То есть вы считаете, что они голосовали добровольно?

Да. Я считаю, что они шли сами. Их могли вызывать на ковер. Тот же Константинов мог сказать: «ты что, нюх потерял, или что?» Не проголосуешь – ты враг. Люди могли сдаться. Большая часть проголосовавших депутатов осознавала, что они делают.

Были такие, с кем чуть до драки доходило. Они мне с пеной у рта доказывали, что надо голосовать за референдум. Это не было притворством — было видно, что у них душа болела. Год спустя эти же люди плевались, что их использовали. Сейчас они боятся говорить. Боятся, что кто-то их сдаст, посадят, заберут бизнес. Сейчас они в той лодке, с которой спрыгнуть не могут.

Как они отреагировали на ваш арест?

Когда меня арестовали, это послужило сигналом, что ни один человек из них в Украину никогда не поедет. Это активно использовали. Например, на встрече в Старом Крыму Константинов выступал, запугивал. 

«Если бы власть защищала свою территорию, ничего этого не произошло бы» 

Что влияло на мнение крымской общественности? Работа пророссийских движений? Агентурные сети?..

Вряд ли были серьезные агентурные сети — СБУ работала активно. Из всех пророссийских обществ активно по Крыму в 2012-2013 годах ездила только одна общественная организация, севастопольская. Они объединялись с казаками, в том числе кубанскими, и ездили.

Население смотрело телевизор и не более того. Большую роль сыграли агитационные мероприятия до проведения референдума. Это было масштабно, по всему Крыму. Как сейчас помню: «10 преимуществ, если Крым уйдет из Украины» — рост зарплаты в три раза, пенсии в три раза, цены те же… Потом все это стало лопаться, как пузырь.

Что стало причиной такого резкого изменения общественных настроений?

Мне тяжело сказать. Но я могу со всей уверенностью заявить, что Украина не проявила особого рвения, того чтобы сберечь автономию в своем составе. Только два человека приехали в Крым вести какие-либо переговоры. Одним из них был Порошенко — он тогда не был ещё даже кандидатом в президенты.

И ещё Сергей Куницын, который в своё время был представителем президента. Больше же никто пальца о палец не ударил. Я более чем уверен, если бы в феврале велись переговоры с руководством АР Крыма, то ситуация была бы совсем другой.

Вы считаете, что тогда руководство Крыма действовало само или под давлением РФ?

Я уверен, что для руководства РФ сложившаяся ситуация был неожиданным подарком, который они использовали по полной. Несколько недель Крым находился в нейтральном положении. Начиная с 20 февраля и по 16 марта. Я могу ошибаться, но я так считаю. Паромную переправу подарили, аэродромы разблокировали, и военным командирам никто не давал никакой команды.

Картина намного сложнее, чем показывает та или иная сторона. Как мог зайти российский спецназ, когда сорокатысячная армия сидела в Крыму? А СБУ, а спецподразделение «Альфа»? Они же вообще ничего не сделали. У нас, например, стоял батальон морской пехоты у стадиона «Кристалл». С руководством батальона общался, они говорят, что команды нет и даже запретили брать в руки оружие. А там были и обученные ребята, и техника. А паромная переправа? Почему не перекрыли переправу? Аэропорты тоже можно было закрыть.

Но ведь военные части блокировались россиянами?

Представьте себе военное противостояние, когда стоит армия, численно превосходящая части РФ, — как её блокировать силой? Значит кто-то блокировал действия нашей армии. Тогда был и.о. президента Турчинов, он же и.о. главнокомандующего. Я не буду называть фамилии, но когда человек звонит одному из руководителей силовых структур Украины, а ему отвечают: «Вы паникер, вы не владеете ситуацией, там всё нормально, там всё под контролем» — вот это действительно государственная измена. Я убежден в одном – если бы в то время власть показала, что она власть, и защищала свои территории, ничего бы не произошло. А они вообще ничего не сделали. 

«Лучший способ решить проблему – это смерть Ганыша» 

Как вы относитесь к обвинениям против вас? Вы считаете, что стали жертвой обстоятельств, либо воспринимаете это как политический заказ?..

Это просто тупой просчет. Они даже не разбирались, кто из депутатов как голосовал. Подали в розыск список из 76-ти депутатов. Хотя в зале было 86. Если бы они хоть расследовали по человечески, изучали фактаж. Подход очень нечестный.

С какой целью вы выехали на материк?

Я ехал к матери в Одесскую область навестить после больницы. Ей 80 лет. Я был вообще без сумки, только барсетка с документами да 500 долларов. Когда меня задержали, это стало для меня шоком.

А по процессу много нарушений, по процедуре, просто сфальсифицированы материалы. Например, повестка моя в следственный отдел. Якобы она была направлена мне 27 февраля прошлого года. Но почтовые отправления в Крым не проводятся с апреля 2014-го! Судья не имела права рассматривать ходатайство о моем задержании без подтверждения, что мне была вручена повестка. Однако такое решение было принято. Вообще только в день моего ареста было допущено четыре грубейших нарушения.

Я прошу одного: я имею полное право защищаться. За 8,5 месяцев мне ни разу не оказали медицинскую помощь. Я в СИЗО спасал себя от аритмии пропанормом, а он бьет по сердечной мышце, которая у меня слабая, я перенес две операции. Но когда прокуратура не дала письменного согласия на мое обследование в институте Амосова, я понял – они меня запаковали, доказательной базы как таковой у них нет. Лучший способ эту проблему решить – это смерть Ганыша. Человек умирает, пишут сердечная недостаточность и всё.

Кроме голосования по «референдуму» есть ещё эпизод с вашим появлением в зале заседаний 11 апреля, когда принималась «Конституция» Крыма.

Мне нужно было переговорить с министром социальной политики Крыма относительно моей пенсии. Мне посоветовали:  «Она готовится к сессии, подъезжай в Верховную Раду Крыма, там с ней и поговоришь». Я и поехал. А потом меня подозвал депутат Зайченко. Есть видео, как я нахожусь в зале, но на нем не показано, как я голосую. У меня есть документ, что 6 марта я сдал старшему депутату группы карточку для голосования. Она расписалась и подтвердила, что больше эту карточку я не получал и в голосовании участия не принимал. Прокуратура этого не принимает.

Также вам вменяют участие в местных выборах осенью 2014 года.

Участвовать в местных выборах меня попросили крымские татары. Цель была выбить из предвыборной гонки кандидата от КПРФ, на округе которого как раз находился микрорайон крымских татар Аджиголь.

Я зарегистрировался как гражданин Украины, чтобы была возможность проводить встречи с людьми, активистами с участка. За несколько дней до окончания предвыборной кампании я снялся с выборов. Кандидата-коммуниста мы сбили.

Всё это подтверждается свидетельскими показаниями

А если бы вы не снялись с выборов?

Я четыре раза был местным депутатом, думаете, я не прошел бы в пятый? Мне можно было спокойно пойти и сказать: «Записывайте меня в Единую Россию» — и всё.

Каким вы видите исход дела?

Говорят, нужно бороться. Понимаете, всё неоднозначно. Жалко, что будущего не будет никакого. Мне жить осталось немного, я не хочу последние годы выбрасывать в пропасть.

У меня в Крыму четверо внуков, двое детей с семьями, супруга. Мать моя живет на Западной Украине, брат, племянники. Для меня есть одна родина – я родился в Украине — и есть вторая — это Крым. Я прошу своих родственников чтобы они приезжали. Приезжайте, всё равно приезжайте! Крымчане должны ездить на материковую Украину, украинцы должны ездить в Крым отдыхать. Не может быть, чтобы превратился сейчас Крым в Северный Кипр!