Батальйон смертників

На днях российский прокурор Крыма Наталья Поклонская заявила, что подконтрольное ей ведомство начало предварительное следствие по факту создания взвода «Аскер», который входит в состав батальона «Номана Челебиджихана». Очевидно, такие заявления — это ответная реакция на недавние высказывания национального лидера крымских татар Мустафы Джемилева. К слову, отдельное процессуальное решение, по словам Поклонской, будет принято именно в отношении Джемилева.

Дело в том, что комментируя процесс создания на админгранице с аннексированным Крымом крымскотатарского батальона, народный депутат предположил, что в случае эскалации конфликта на полуострове, участники формирования будут вынуждены «прийти на помощь своим соотечественникам». «Поэтому они называют себя «батальоном смертников»», — пояснил Джемилев, имея ввиду потенциальный исход таких действий.

Несмотря на то, что лидер крымских татар лишь выразил предположение о возможных задачах и действиях, которые может выполнять формирующийся батальон, и акцентировал внимание на принципах ненасильственной борьбы, новость о том, что крымские татары «готовы биться насмерть с оккупантом» наделала немало шума в информационном пространстве, и продолжает активно обсуждаться.

Справедливости ради стоит отметить, что изначально цели крымскотатарского батальона не были конкретно озвучены. А за последние пять месяцев риторика в отношении задач, которые он может выполнять, неоднократно менялась в более радикальную сторону.

Батальон: начало

История создания крымскотатарского батальона имени Номана Челебиджихана взяла начало в декабре 2015 года. Тогда штаб Гражданской блокады Крыма разместил информацию о создании формирования с призывом вступать в его ряды, но при этом не сообщив каких-либо подробностей о его дальнейших целях. Уже через месяц глава штаба Ленур Ислямов заявил, что батальон будет входить в состав Национальной гвардии и Вооруженных сил Украины и будет готовиться для входа в Крым, чтобы «очистить полуостров от сепараторов, которые там засели».

В свою очередь в марте 2016 года лидер Меджлиса Рефат Чубаров сообщил, что крымскотатарский батальон будет мирным, и никаких специальных боевых операций для освобождения полуострова предприниматься не будет. «Речь идет, прежде всего, о том, что, когда Украина будет заходить в Крым, когда уйдет Россия, возникнет необходимость заполнения этого вакуума, в том числе и этими силовиками. Я исключаю вероятность проведения специальных боевых действий около или внутри Крыма ради освобождения полуострова», — сказал Чубаров.

Спустя два месяца риторика о том, каким будет батальон, снова изменилась, и Ислямов вновь заговорил о вооруженном освобождении Крыма.

«Мы считаем, что нужно готовиться к вооруженному освобождению Крыма, а не сидеть, сложа руки, и думать, что это теперь уже не украинская история, как многие чиновники говорят, а всемирная история и все международное сообщество будет освобождать Крым. Если мы сами, жители и народы Крыма и Украины, не начнем двигаться в Крым, то мы никогда его не освободим. Батальон с этими целями и создан, — заявил он в комментарии QirimInfo.

Приказа Джемилева достаточно

На прошлой неделе Мустафа Джемилев, заявил, что на данный момент батальон будет дислоцироваться в Херсонской области, на границе с Крымом для усиления охраны украинской админграницы. Однако при этом он отметил, что основной задачей этого батальона не является вооруженное сопротивление на материковой Украине. «Не исключается, что, если в Крыму начнутся какие-то кровавые вещи, то этот батальон, видимо, будет приходить на помощь своим соотечественникам, чего бы это им ни стоило», — сказал Джемилев. При этом народный депутат вновь озвучил выражение «батальон смертников».

Ленур Ислямов уверен, что Мустафа Джемилев окрестил их так неслучайно. Он обращает внимание на религиозный аспект: для мусульман-суннитов, которые присутствуют в батальоне, по словам Ислямова, будет честью умереть за свой народ и за освобождение собственной территории.

Он отмечает, что давление на крымских татар усиливается с каждым днем, а значит, рано или поздно оккупационная власть может решиться на действия, направленные на то, чтобы крымские татары в своей массе покинули полуостров.

«Если это произойдет, то для нас это будет сигналом для вхождения в Крым. В этот момент мы отдаем себе отчет, что все, кто зайдет в Крым освобождать его – они все погибнут. И об этом говорил Мустафа Джемилев. Нужно чтобы русский оккупант знал: нам не нужно никаких приказов. Нам будет достаточно приказа Мустафы Джемилева, чтобы зайти в Крым. Мы знаем, как зайти в Крым, более того мы уже в Крыму. Мы на определенные вещи готовы. Если она (Россия – ред.) собирается проливать крымскотатарскую кровь, то пусть знают, что тут же будет обратная сторона этого процесса, и мы эту сторону обеспечим, — утверждает Ислямов.

Ненасильственная история сопротивления

Крымский политолог Ленора Дюльберова, комментируя создание «батальона смерти», выражает мнение, что эта тема «не прошла обкатку» внутри крымскотатарского сообщества непосредственно на полуострове.

«В нашей истории никогда не было практики формирования вооруженных отрядов или батальонов. Все национальное движение — абсолютно демократическое и ненасильственное. Оно именно такое — потому соответствует нашему пониманию борьбы за свои права», — объясняет она.

Дискуссионность этой темы Дюльберова объясняет опасениями крымчан по поводу возможных последствий от участия в батальоне или даже публичного выражения одобрительного мнения в отношении него.

«Не все разделяют необходимость такого рода действий, и на это есть свои причины. Мы находимся здесь в совершенно конкретных условиях. В Крыму заведены дела по «26 февраля», по Хизб-ут Тахрир, по Меджлису, не исключено, что может быть заведена, назовем ее условно, «расстрельная» статья по батальону», — рассказывает она.

По мнению политолога, на данном этапе заявления и действия Ислямова можно расценивать скорее как способ ведения гибридной войны против оккупационных властей.

«Нужно понимать, что в его комментариях и высказываниях больше эмоций, нежели коэффициента полезного действия. То есть мы понимаем, что ни один батальон — ни «Аскер», ни «Азов» — не зайдут в Крым без принятия решения на государственном уровне. Если там это можно рассматривать как ведение гибридной войны, то для нас здесь она абсолютно реальная», — резюмирует Дюльберова.

Сдерживающий фактор

Опрошенные QirimInfo крымские татары в целом положительно воспринимают идею создания крымскотатарского батальона, однако скептически относятся к реальным действиям с его стороны.

«Уверен, что до этого [вхождения батальона в Крым] не дойдет, так как расклад сил явно не в их пользу. Более того, я не вижу военного решения этого вопроса, и это не только мое мнение, но и мнение моего окружения. С другой стороны, я понимаю мотивы и полностью разделяю цели, заявленные Ислямовым», — рассказывает Айдер из Джанкоя.

Другой крымский татарин Рустем из Симферополя также положительно относится к существованию вооруженных формирований на админгранице с Крымом, аргументируя их действия как «сдерживающий фактор» в Херсонской области. Сам батальон он характеризирует как «альтернативу для тех, кто хочет служить в украинской армии».